Дрон

Оборванец, замерзший с медальоном и сообщением, разинув рот, стоял и смотрел, как какой-то ученик рейнджеров идет на верную смерть, а затем он развернулся и так рванул с места, что только пятки и блестели.

Вольдемар весь внешне спокойный подошел к дому. Вход во двор загораживали большие массивные ворота. Поплевав через левое плечо, и помянув задницу дракона, он потянулся к ручке двери. На удивление, тяжелая дверь оказалось не заперта, и с легкостью открылась, предоставляя обозрению скудный двор. Сгнившие скамейки, стоящие вдоль стены, затем невысокое крыльцо, слева от него был небольшой скотный двор, по которому когда-то бегала домашняя птица. Напротив скамеек, стояли покосившиеся сараи, которые словно старцы, потянулись к земле от своей тяжести. Между сараями и скамейками была пустая земля, усыпанная мутными грязевыми лужами. Вроде обычный двор, как и сотни других в этой округи. Но запах смерти, исходящий из закрытых ставень и двери дома, вселял тревогу и сомнения в свои силы. И даже переставший дождь, неприятно хлеставший по одежде, не принес облегчения. Чувство опасности, исходящее из этого злачного места, все усиливало беспокойства. Собрав волю в кулак, начинающий рейнджер сделал первый шаг во двор. На него тут же навалилась тяжесть, голова закружилось, бросаясь в стремительный омут беспамятства. Минута слабости тут же прошла, наткнувшись на выставленный щит, которой Вовка активировал слишком поздно, за что себя сейчас и клял, как последнего дурака. Не успел он еще пройти и нескольких шагов как из сарая выскочил какой-то мужик с пеной у рта и закинутой за голову лопатой, и бросился на замершего Вовку.

Владимир, еще не восстановившийся после чужой воли, от которой еще оставалась слабая боль, смотрел, как приближается местный житель с немым криком и запускают свою лопату прямо в голову. А он, словно невинный свидетель происходящего, все так же тупо смотрит, как прямо в него летит ржавое железо. Лишь только после того как в голове раздался звенящий щелчок, выведший его из ступора, он стал уворачиваться от стремительно приближающегося лезвия. Все же, несмотря на приобретенную скорость рейнджера, Вовка не успел до конца увернуться, и его противнику удалось зацепить плечо. Он, отскочив на несколько шагов назад, облегчено вздохнул, убедившись, что рана не опасна. Удар пришелся в скользь, и плечо лишь немного оцарапало. Перемазанный мужлан, промычав от расстройства, снова занес лопату и вновь ринулся в атаку. На этот раз рейнджер не стал долга ждать. И поднырнув, под мимо пронесшимся орудием, с разворота вонзил свой меч под ребра и, провернув его, приготовился увидеть, как будет заваливаться тело от полученной раны. Но в место этого, мужик лишь прокряхтев, развернулся и снова двинулся на Вовку, который уже считал, что от такой раны тот вряд ли сможет подняться. Вольдемар нанес еще несколько режущих ран, избегая при этом встречи с грязным лезвием, но все было без толку. Перед ним словно оказался поднятый из земли зомби. Лишь только после очередной атаки, в которой начинающий рейнджер, отрубил голову своему противнику, тот уже дернулся пару раз и свалился как мешок костей.

Переведя дух и уняв до предела напряженные нервы, Вовка уже не с таким рвением стремился зайти в злосчастный дом. Пока он стаял в замешательстве и решал, что ему делать дальше, обезглавленный труп вдруг неожиданно лопнул и кусками плоти вымазал недалеко вздрогнувшего от этого Вовку. В том месте, где недавно еще был живот, сейчас восседал комок бледно-серой плоти, которой тут же вытянул небольшие тонкие щупальца в сторону рейнджера.

– Падаслиз! – это все что смог выговорить он, глядя на парящий серый ком, который был не больше обычного колеса телеги.