Дробь! Не наблюдать! Орудия на ноль! Чехлы одеть!

Через полчаса радист доложил о приёме квитанции. Дивизион 10-ти узловым ходом отходил к четвертому району. Через два часа получена РДО командующего: оказать помощь конвою PQ17, которого, ЧЕТВЁРТОГО июля в 22.15 GRT, в 04.15 по Москве, по личному приказу адмирала Дадли Паунда, оставило прикрытие, и он уже 18 часов подвергается атакам с воздуха и из-под воды. Тирпиц вышел из Хаммерфеста через двенадцать часов!!! Жуков передал на остальные лодки: "Самый полный вперёд!", усилил наблюдение за воздухом и включил локатор. Полученные координаты конвоя говорили только об одном: прикрыть растянувшийся на сто двадцать миль конвой пятью лодками не удастся. Из Мурманска выскочили надводники во главе с новым крейсером ПВО "Мурманск", но, англичане бросили конвой много дальше нашей зоны ответственности. Лишь два боевых корабля остались с конвоем, они шли в Мурманск для передачи на Северный флот. Жуков хорошо помнил свой первый доклад командующему: "Крейсерская лодка не предназначена для отражения воздушных атак противника. С одиночным самолётом, без бомб, мы справиться можем, а для борьбы с пикирующими бомбардировщиками у нас недостаточно манёвренности. Легкий корпус и балластные цистерны легко могут быть повреждены как пулемётно-артиллерийским огнём, так и взрывами бомб. Лодка может принять бой с воздушным противником исключительно в безвыходном положении, если нет возможности уйти на глубину." И, вот это "безвыходное положение" и наступило. Оказавшись старшим по званию в конвое, принял командование на себя. В строю находилось 26 судов и два СКР. До нашей зоны ответственности ещё 150 миль. Несколько судов не подчинилось, и, используя больший ход, рванули от конвоя. Затем раздались их "SSS". Первый, на самом деле шестой, налёт отбили без потерь. Ю-88 работали только по транспортам с пологого пикирования. Удалось подбить "держащего контакт" "Кондора": 22-я отошла под водой от конвоя, всплыла и добилась попаданий по Фокке-вульфу. Жуков изменил курс конвоя, уводя его севернее. Но, всё равно налёты повторялись. За конвоем тянулся грязный шлейф, и где-то далеко болталась неотстрелянная лодка, которая передавала их координаты. Экономя топливо, лодки шли на вспомогачах, противолодочную оборону возложили на "К-2", как "ПВО-шник" она совсем не годилась. Уткин увеличил свой счёт, потопив три лодки. Особенно тяжело было 7-го июля, когда пришлось отбивать атаку "волчьей стаи" из семи лодок под непрекращающимися атаками с воздуха. На третий день начали заканчиваться боеприпасы к зениткам, шрапнельные к главному калибру, и топливо. Удалось дозаправиться с танкера "Олдерсдейл" и перебросить боеприпасы через бывший траулер "Айршир", у которого были стрелы. 37-мм снаряды оказались в трюмах одного из транспортов. На четвертый день вышли из зоны действия немецкой авиации, и подошли наши корабли. Удалось довести 22 судна, из принятых 26-ти, восемь из них были повреждены. Потери дивизиона составили 37 человек ранеными и убитыми из состава артиллерийских расчётов, из них шесть человек из командного состава. На "К-21" тяжело ранен старший политрук Иванов. Все лодки получили повреждения корпусов и цистерн. У Новой Земли разделились, так как всем лодкам требовался док: три лодки пошли в Полярный, две в Молотовск. Прикрывали их хорошо, потому, что Жуков дал РДО, что четыре, из пяти, лодки погружаться возможности не имеют. Тихая туманная погода дала возможность перегрузить в море боезапас для зенитных установок. В Горле, и "К-1", и "К-3" вели бой с налетевшими Юнкерсами, однако, прошли и встали на ремонт. "К-21-я", "Двойка" и "Две Двойки" дошли до Полярного без боёв. Дока в Полярном уже не было, его перевели в Белокаменку, поэтому, без захода на базу, лодки ушли на ремонт в Мурманск и Белокаменку.