Driven

Потом, как хищник, преодолевает последнее расстояние между нами; его глаза прикованы к моим, рот набрасывается на мой, руки гладят стянутую бюстгальтером грудь, а член прижимается к развилке между моих бёдер.

Внутри меня закручивается водоворот эмоций, когда удовольствие снова поднимается во мне волной. Коленями Колтон раздвигает мои ноги и отрывается от меня, удобно располагаясь между ними. Он наклоняется к краю кровати и берёт пакетик из фольги. В моей голове гул, ибо я настолько поражена событиями прошлой недели, что даже и не подумала о защите. И, несмотря на то, что он не знает о моей неспособности забеременеть, я рада, что у него достаточно здравого смысла, чтобы позаботиться об этом.

Я приподнимаюсь на локтях, наблюдая, как он разрывает пакетик и раскатывает презерватив по всей своей стальной длине. Его глаза вспыхивают — желание, похоть, и много всего другого роится в них.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Райли.

Я смотрю на него во все глаза, потом опускаю взгляд, чтобы наблюдать за тем, как его пальцы движутся по моим лепесткам, разделяя их. Я втягиваю в себя воздух.

— Скажи, Райли, — рычит он. — Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я трахнул тебя. Я хочу услышать эти слова.

Я прикусываю губу, глядя, как он прижимает свой член к моей киске. Он замирает, и я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Я вижу, как он пытается сдерживаться, на его шее отчётливо проступают вены, пока он смотрит на меня, ожидая нужных слов.

— Трахни меня, Колтон, — шепчу я, и он медленно прижимает головку члена к моему входу.

Я напрягаюсь в ожидании, чтобы принять его, от ощущения, как он растягивает меня до предела, от лёгкой боли, которая свидетельствует о том, что я жива, я здесь, сейчас, с этим великолепным мужчиной.

— О, Господи, Райли, — стонет он, медленно погружаясь. — Ты так приятно ощущаешься. Такая чертовски узкая, — он шипит, мягко, вверх и вниз, потирая кончиками пальцев внутреннюю поверхность моих бёдер. — Мне нужно, чтобы ты расслабилась, детка. Впусти меня, сладкая.

На мгновение я прикрываю глаза, и жжение от растяжения исчезает, остаётся наполненность. Колтон толкается дальше, медленно, целенаправленно, до тех пор, пока его член полностью не погружается меня, основанием касаясь моих бархатных складочек. Он остается неподвижным, позволяя моему телу приспособиться, и смотрит в это время на меня. Я вижу, как стиснута его челюсть, потому что он старается держать себя в руках, и чувство, что я способна подтолкнуть его к краю, чрезвычайно бодрит.

Мои мышцы рефлекторно сжимаются, когда я приподнимаюсь, чтобы посмотреть, как наши тела сливаются в одно.

— Милостивый Иисус, Райли, — предупреждает он, — сделаешь так ещё раз, и я тут же кончу.

Я шаловливо ему улыбаюсь, а он начинает медленно двигаться. Полностью выходит из меня и затем, не торопясь, погружается на всю свою роскошную длину. Это так восхитительно, и я снова падаю на кровать, позволяя ощущениям от трения о мои скользкие стенки захватить меня целиком. Я обхватываю ногами его бёдра, и он начинает набирать темп. Мышцы под его загорелой кожей перекатываются совместно с нашими движениями. Взгляд мечется между моими глазами и местом нашего соития.

Я чувствую, как тепло снова начинает распространяться в моём теле, в то время как оно выгибается навстречу ему, задевающему внутри меня чуткий сгусток нервных окончаний. Мои стеночки сжимаются вокруг него, затягивают, и Колтон увеличивает темп.

Он склоняется ко мне, удерживая свой вес на предплечьях рядом с моей головой, и захватывает мой рот чувственным, не терпящим никаких запретов, поцелуем. Зубы покусывают, губы посасывают, языки сливаются. Мои руки сплетаются у него на спине, ноги охватывают талию, перекрещиваясь в лодыжках. Мне необходимо быть настолько близко к нему, насколько это возможно. Нужно его так глубоко, как он только может быть во мне. Необходимо ощущать его исходящую потом кожу, трущуюся о мою.

Давление во мне возрастает до такой степени, что я уже не могу его целовать, потому что всё моё внимание сосредоточено на непреодолимой волне, готовой мгновенно сокрушить всё вокруг. Колтон чувствует моё напряжение, моё приближающееся забвение и продолжает двигаться в своём мучительном ритме. Он опускает руку, обхватывая мою попу, прижимает мой таз к себе, притискивая ближе, отчего на мой клитор оказывается незначительное, такое нужное мне в этот момент, трение. И прежде, чем я это осознаю, мой мир воспламеняется.