Дрёма

Мой зверь не дал себя в обиду. Глупость нападавших была в том, что они решили все вместе напасть. Вокруг меня им просто места не хватало. Я ускользнул в сторону, встав с четырёх лап на две и, поймав первого из серых за заднюю лапу,  стал раскручивать Высшего, как тяжелоатлет молот. Был громила тяжёл и неподатлив, поэтому я над землёй его поднял и снёс троих. Одноглазый смог увильнуть.

Оторвав хвост, я выкинул с рёвом в сторону свою жертву, тот улетел мордой в ствол сосны, размазав свою кровь по коре в которой застревали его зубы.

Удрав от одноглазого, я мигом рухнул на тех двоих, что не успели сгруппироваться и подняться с земли. С разбега впился пастью одному в горло и, не разжимая челюсти, поднял его от земли обрушив на другого. Они  кусали меня, пытались порвать мою толстую шкуру. Ранили, но не серьёзно. Прокушенное горло перестало трепыхаться, третий погиб мгновенно от удара между глаз острыми когтями, что проломили кости черепа, другому я свернул морду. Возвысился над трупами, слыша, как скулит тот, что поцеловал сосну.

Виляя хвостом, я скалился на одноглазого. Вот они городские шкуры, ничего не умеют.

Серая шерсть дыбом, горел один жёлтый глаз, с клыков его стекала слюна. Я не буду ему устраивать допрос, мне главное, чтобы сейчас Баюн обезопасил мою кроху, а там она сама захочет, расскажет, почему у беты Питерского клана один глаз.

Серый кинулся вперёд. Он уже почти нагнал меня, оттолкнулся от земли, чтобы в полёте меня настигнуть. Моя реакция лучше, однозначно. Я рванул вперёд, оказавшись под врагом в момент его полёта, проехался по брюху своими когтями, которым медведи позавидуют.

Всё произошло в мгновение ока. Одноглазый упал на трупы соратников, пытаясь собрать в кучу свои кишки, что вываливались из порванного брюха.

Я осмотрел место боя, мои справлялись. Поэтому, не тратя время, вдоль дороги по лесу, я кинулся со всех лап догонять другое поле боя, там, где Баюн отвоёвывал мою девочку.

Мою сладкую, пахнущую сдобными булками и вкусной ванилью. Мои шёлковые волосы, мои стройные ножки, мои полные грудки. Мою, мою кроху. Я так её люблю, я так её хочу, что зверь ломал кусты, нёсся вперёд, не ведая преград. Сделал приличный разгон и сиганул через канаву на дорогу, обернувшись человеком в прыжке. На ноги приземлился и вынужден был присесть, чтобы сохранить равновесие.

Люди уже были обезврежены, на обочине валялся мужчина за сорок. На нём был красивый серый костюм, его светлые волосы с сединой были растрёпаны. Он барахтался в дорожной пыли, прижимая жилистые руки к шее и скулил от боли.

Пахло кровью. Кровью Алёны. Я бы разнёс тут всё, и всех бы изничтожил, но кроха была жива. Ранена, но жива.

Ситуация всплыла перед моими глазами. Алёнка защищалась и укусила человека в шею, тот пырнул её в бок ножом пару или тройку раз. Оружие преступления валялось на дороге. Задел важные органы, думаю печень.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Девочка умирала, поэтому Баюн разделся по пояс, стащил с моей крохи одежду и прижал к своему телу, отдавая часть регенерации Алёнке. Её тело оборотное, будет жадно пить жизненную силу из крепкого мужского тела. Данил поступил правильно, он спасал ей жизнь, но вид моей голой жены – первозданный нагой вид с натянутыми на него трусиками, прижатый к широкому торсу чужого мужика, меня довёл до ручки. И всё бы ничего, если бы я не уловил эту поганую фразу котика – ублюдка: «Я мечтал об этом, с тех пор как увидел тебя в ВИП-ложе Каскада…».

Он, сука, мечтал прижать титьки моей жены к себе, и теперь мурлыкал полуживой Алёнке прелестные гнусности.

Я посмотрел на человека под своими ногами. Это бывший дружок Данила. Я его, кстати, тоже узнал. Десять лет назад Дрёма вырвался на свободу и вырезал целый клан. Альфа того клана Леший пригрел этого журналиста, держал, как собачонку у своих ног, пользовался его пронырливостью и связями среди человеческой расы. В связи со смертью клана, Крылов остался не у дел и видимо умом тронулся, раз перешёл мне дорогу.

Я со всего маху ударил ему по руке, раскрошив кости. Человек осатанело заорал, но не потерял сознание. Баюн дёрнулся, но между Егором Крыловым и Алёной Белкиной, он правильно выбрал королеву. Я присел на корточки, чтобы рассмотреть причину такой живучести гада. Мужик открыл глаза и с его пересохших губ сорвалось:

-Ты,- он показал мелкие клыки.

На его шее стояла настоящая метка оборотня. Прокусанная шея, две алые взбухшие отметены от клыков, кровавыми потёками вырисовывались в замысловатый знак с искривлёнными линиями и плавными завитками. Метка волка. Я только читал об этом, что когда-то оборотни могли укусом оборачивать людей в себе подобных, и впервые это увидел. Впервые это увидели все!

Кто?

Я подошёл к Баюну, аккуратно принимая к себе податливое тело своей крохи. Вдыхал её запах, ощущал под грубыми ладонями нежнейшую кожу. Прижал к себе, ощущая каждой клеточкой своего тела жизненно-необходимую истинную пару и её проблему со здоровьем.