Дрянной учитель (ЛП)

Это безбашенно, полностью извращенно, и все же я не хочу говорить ему остановиться.

Может, мне просто не хочется предоставить ему удовольствие победы в нашем споре. Или, может, я попросту хочу принять все, что профессор соблаговолит мне дать.

— У тебя такая милая попка… — произносит он мягко, потирая мою болезненную задницу плоской ладонью. Каждое движение заставляет меня дергаться от возбуждения. — Ее стоит почитать. Особенно, когда она покрасневшая. Кто-нибудь говорил тебе это?

Я качаю головой.

Томас хватает мои волосы в кулак и тянет голову назад так, что мне приходится ахнуть.

— Отвечай, когда я задаю тебе вопрос.

— Нет, — говорю я.

— Для тебя «сэр», Хейли. — Он снова сжимает мою задницу, за этот раз сильнее, чем прежде. — Ответь еще раз.

— Нет, сэр.

Я громко стону, когда он обрушивает еще один удар.

— Хорошая девочка. — Практически слышу улыбку в его голосе.

Ожидаю, что он шлепнет меня еще раз, но его пальцы оказываются такими нежными на моей коже, что это заставляет меня расслабиться, мои мышцы отпускают все напряжение, но киска пульсирует так сильно, что я чувствую это всем телом.

Когда больше не чувствую его прикосновение, то пытаюсь совладать с дыханием.

Спустя некоторое время оглядываюсь через плечо.

Его там больше нет. Профессор стоит у другого стола, собирает бумаги и складывает их в стопочку.

Сбитая с толку я выпрямляюсь и опускаю юбку. Томас не смотрит на меня, что удивляет после того, что он только что сделал.

Господи Боже.

Я даже думать об этом трезво не могу.

Что только что здесь случилось? Я медленно делаю шаг назад, пытаясь не издать ни звука. Когда поворачиваюсь, обыскиваю глазами аудиторию в надежде, что не найду никого, кто мог бы подглядывать за нами. К счастью, не вижу ничего, кроме двери, к которой тут же направляюсь.

Прямо перед тем, как мне удается ее открыть, голос Томаса Харда снова проносится по всей аудитории, напоминая мне, кто здесь главный:

— Увидимся в понедельник, Хейли. Не опаздывай.

Глава 8

Хейли

— Вздрогнули! — Лесли чокается о мой стакан своим и отпивает напиток.

Отвечаю ей улыбкой, но пью не сразу.

Обычно я без раздумий опрокинула бы алкоголь в горло, но сейчас настроения особого нет. На вечеринке классно. Вообще-то потрясающе. Множество фонариков, громкая музыка, люди кричат и поют одновременно. Настроение — отличное, и в вечер воскресенья я ничего более и не просила бы.

Но я чувствую себя не в своей тарелке с тех пор, как повстречала Томаса. Что бы я ни делала, абстрагироваться не получается. Будь это вечеринка, поход куда-либо или даже болтовня с Лесли. Ничто не может искоренить его из моего мозга, и это сбивает с толку.

Я не должна думать о подобном, не говоря уже о каких-то чувствах.

Но чтоб меня… разве не приятно было ощущать его руки на себе?

Должна ли я хотеть собственного профессора?

Блядь, нет.

А он явно не должен шлепать своих студенток.

В этом так много неправильного, и все же я не могу перестать думать об этом. Даже сейчас ситуация заставляет меня краснеть. А я не краснею. Никогда.

Черт меня подери. В этот раз я действительно проиграла.

— С тобой все в порядке? — спрашивает Лесли, вытаскивая меня их собственных мыслей.

— Ага, в порядке. Всего лишь думаю о завтрашнем дне.

— Зачем думать о завтра, если у тебя есть сегодня? — Она прикусывает губу и хватает меня за руку, вытаскивая в толпу. — Идем, потанцуем.

— Я с напитком не закончила, — отвечаю, на скорую делая глоток.

— Допей, пока будем танцевать, мне все равно. Просто повеселись и насладись времяпровождением. Тебе это явно нужно. В последнее время ты слишком напряжена.

— И не говори, — отвечаю я, еще немного отпивая, пока мы идем в центр танцплощадки.

— Что-то тебя гложет, — говорит подруга. — Ты по-прежнему что-то скрываешь, да?

Пожимаю плечами и качаю головой.

— Нееее. Тебе кажется.

— Ну да, — улыбается подруга. — В один день я тебя раскушу. Только подожди.

— Конечно, раскусишь… — произношу я, делая последний глоток. — Но сначала… давай оторвемся на этой вечеринке! — Я громко кричу, и толпа подхватывает, затем бросаю стакан в воздух и кружусь.

Словно две бешеные цыпочки мы танцуем, наплевав на то, что подумают другие о наших идиотских движениях. Я попросту делаю, что хочу: трясу бедрами, киваю в такт и наслаждаюсь музыкой. Уплываю в свой мирок, где все идеально и до завтра еще далеко. Мне не хочется быть нигде, кроме как здесь — далеко-далеко от реальности и домашней работы, которую мне предстоит сделать.

Но каким-то образом одна только мысль о ней вытягивает меня обратно в настоящий момент. В голове все еще слышится голос Томаса, повелевающий не разочаровать его.

Проклятье.

— Эй, я возьму еще один напиток. Тебе тоже? — спрашивает Лесли.

— Не-а, мне хватит.

Подруга уходит, а я продолжаю раскачивать бедрами, наплевав на то, смотрит ли кто-нибудь. Какой-то парнишка танцует рядом со мной, и я не против, пока он ко мне не прикасается, не против разговора, но никаких личных подробностей, только веселье. Если у меня спрашивают имя, я его не называю. Меня зовут «рыжей» или «девушкой с пирсингом в носу», что меня полностью устраивает.