Дрянной декан (СИ)

— Великолепно, — я потекла, при том и в буквальном, и в переносном смысле. — Люблю твой возбуждающий голос. Говори еще!

— Я бы стянул с тебя белье… Лифчик и трусики. Эти маленькие соблазнительные трусишки, которые сам же и подарил — черные, с красными кружевными оборками…

— Оборками?.. — я растерялась. Не дарил он мне никаких трусов пока, тем более, таких диковинных и похабных.

— Да. Они будто бы в старинном стиле… — в его голосе прозвучала необычная, отстраненная мечтательность. — Как у танцовщиц кабарэ из девятнадцатого века… Но с прорезью спереди и посередине.

Странно, не замечала за Ромкой увлечения стариной. На моменте с танцовщицами кабарэ я начала выпадать в осадок, но "прорезь" вернула меня к действительности.

— Ничего себе фантазии! А прорезь?.. — стало так интересно, что ласкать себя было уже не обязательно.

— Это врата, — загадочно изрек он. — Чтобы входить. И выходить… Не снимая.

— Ого! Тогда может не будем… снимать-то?

— Заметано. Не будем. Я посажу тебя на стол?

— Ух ты! Давай, — меня мало-помалу охватывал душевный азарт. Непринужденность, с которой текла беседа, окрыляла. — Да ты развратник, оказывается!

Рома, кажется, слегка обиделся.

— Не развратник, а взрослый, опытный мужчина.

— Хм, как пожелаешь, — насчет первого определения я бы поспорила, насчет второго — пожалуй… — Ты мой опытный взрослый мальчишка…

— МАЛЬЧИШКА?! — восторг, смешанный с недоверием, подстегнули меня. Я спустилась в кресле еще ниже и заработала пальчиками.

— Ага. Шаловливый дрянной мальчик, дерзкий и непокорный… — Во рту пересохло, в животе нарастало томление, сменявшееся нетерпением. — Который слушается меня во всем. Ясно?

— Да! Что мне сделать? Прикажи!

— Я… Я не знаю. Встань на колени. И сделай со мной то, чего сам хочешь больше всего, — говорить и соображать становилось все сложнее.

— Хочу посмотреть на тебя. Задери юбку…

— Так?

— Нет, еще выше… Вот, сейчас хорошо. Ноги согни в коленях и поставь на край стола, — по сбившемуся дыханию и низкому, обволакивающему тембру голоса я поняла, что он тоже приближается к финалу. — Шире… О, как же я хочу тебя!

— О-о-ох… Сейчас кончу… — меня накрыло волной пронзительного наслаждения. Ноги затряслись, живот скрутило судорогой. Мы застонали почти в унисон. — Ромка…

На другом конце провода чертыхнулись и отключились.

1.1. Самый лучший универ на свете

Кто ты, без права в этот час ночной

Принявший вид, каким блистал, бывало,

Похороненный Дании монарх?

Я небом заклинаю, отвечай мне!

Он оскорбился. И уходит прочь…

(“Гамлет”, У. Шекспир)

Одногруппник по имени Валера (фамилию я не успела еще запомнить) читал Шекспира мерно и гундосо. Да и перевод в сравнении с оригиналом звучал пресно, словно блеклая подделка. От его голоса клонило в сон: студенты клевали носами или залипали в смартфонах, Сергей Михайлович, престарелый преподаватель “Зарубежной литературы”, откровенно дремал. Молодежь прозвала препода “Молью”: он ходил в блеклом, будто припорошенным пылью, костюме, голос имел тихий и скрипучий. Венчала мешковатый костюм всклокоченная седая шевелюра.

И только нам с Гардениной было не до сна. Меня слишком взбудоражили события прошедшей ночи, а подруга слишком жаждала услышать подробности. Ей самой пришлось уйти рано, но она не расстроилась. Гарденина не из тусовщиц. Слушать о чужих похождениях ей нравилось больше, чем участвовать в них самой.

— Чего такая довольная? — шепотом поинтересовалась она, развернувшись ко мне и даже не пытаясь имитировать бурную учебную деятельность. Нам удалось занять места на последнем ряду, и спины других студенток скрывали нас от преподавательского ока. “Гамлет” воспринимался чем-то вроде фонового шума. — Неужели ЭТО наконец случилось?

— Ну… почти, — уклончиво ответила я, расплываясь в счастливой улыбке. — Это была самая лучшая ночь в моей жизни…

— Как громко сказано! Петтинг? Оральные ласки? — в карих глаза Юльки заплясали веселые чертенята.

— Кое-что другое, — я наклонилась к ней и шепнула на ухо. — Секс по телефону!

— Ничего себе! — присвистнула подруга и глянула на меня с уважением. — Это сложнее, чем обжиматься. И как оно?

— В деталях не помню, но общее впечатление: "восхитительно". Знаешь, не ожидала от Ромки такого… Раскованность, полет фантазии, отзывчивость — он был просто на высоте!

— Ну это же Верстовский! Знаешь, сколько девок у него до тебя было? Алинка с филологического, Лерка с лингвистического, Зуева с художественного перевода… — подруга начала загибать пальцы. — А если брать в расчет совсем короткие интрижки, пальцев не хватит, чтоб подсчитать.

— Ты точно с направлением не ошиблась? Тебе бы на математический, — поморщилась я. — Знаю, что много. И все равно… Он открылся передо мной с новой стороны… Мы будто разные кусочки одного и того же паззла — подходим идеально.