Дрянь

«Почему-то решил!» Строишь из себя благородного Ланселота? А может, все проще? А может, ты простенько, примитивненько завелся? Обнаружил эти краны-стаканы (черт, почему они все время рифмуются?), потом нашел вкладыши и теперь стопроцентно убежден, что убийца не Байдаков, а тебе никто не хочет верить. И ты завелся. Тебе надо во что бы то ни стало доказать, что ты прав! Так?

Бог его знает… Что мне известно доподлинно, так это то, что вчера я уже получил хорошенько по башке. А если мои игры дойдут до начальства, к этому прибавятся крупные служебные неприятности. Вот сейчас выйти на кухню и сказать Валиулину: «Мне соседи Черкизова сообщили, что у него некоторое время назад подозрительно стучали в пол. Вдруг там тайник? Надо бы сходить посмотреть…» Я вышел на кухню, и Валиулин сказал мне, разливая дымящийся кофе по чашкам:

— Ну, давай излагай, как ты на него вышел.

— На кого? — не понял я.

— Как на кого? На этого Шкута! Давай, давай, не скромничай! У него в квартире было в обшей сложности четырнадцать разных предметов, находящихся в розыске. И все по нашим семнадцати кражам! Два видеомагнитофона, норковая шуба, бриллиантовая брошка, — начал перечислять Валиулин. — Но самое главное спи-со-чек! Двадцать шесть адресов — и против семнадцати уже стоят крестики! Ты понял? Мы нашли наводчика!

— Сказка, — пробормотал я, глядя на ликующего Валиулина.

— Ты опять чем-то недоволен? — подозрительно спросил он.

Я промолчал. Что-то здесь было не так, но моя бедная покалеченная голова никак не могла уловить, что именно. Слишком все просто — действительно, как в сказке. Я искал живого Шкута по одному делу, а нашел мертвого и совсем по другому. Бывают такие совпадения? Все бывает… Но чаще всего совпадения — это непознанная закономерность. А если по-простому, без выкрутасов — недостаток информации.

Я вдруг решил повременить с выдачей Валиулину черкизовских вкладышей. Я сказал, поднимаясь:

— Хочу туда съездить, поглядеть своими глазами.

— Поезжай, — недоуменно пожал плечами он, всем своим видом показывая, что не понимает, зачем мне это нужно. — Группа там еще работает. Ты именинник. Имеешь право.

Кажется, мне прозрачно намекали, что хоть я и герой дня, но все-таки всего лишь участковый и должен знать свое место.

— Спасибо, Валера, — сказал я прочувствованно. На этот раз на площадке перед квартирой Шкута горел яркий свет. «Надо было убить человека, чтоб вкрутили лампочку», — подумал я. Толкнул незапертую дверь и вошел.

Стул, к которому вчера был привязан труп, все еще стоял на том же месте, но сейчас его занимал живой и даже жизнерадостный Невмянов. Увидев меня, Шурик вскочил и пошел навстречу.

— Прибыл на экскурсию? — расплылся он в ухмылке, протягивая руку.

«И ты туда же», — хмуро подумал я. А Невмянов продолжал, ткнув пальцем в стул:

— Ну-с, начало осмотра здесь. Труп был привязан к спинке бельевыми веревками…

— Его пытали? — перебил я.

— По-видимому. Надевали на голову полиэтиленовый мешок. А когда начинал задыхаться, снимали. И снова надевали.

— А один раз позабыли снять… — пробормотал я.

— Ага. Узнали, что было надо.

— Или наоборот, не смогли узнать, — заметил я, оглядываясь вокруг. Шкаф раскрыт, ящики стола выдвинуты, пара оперативников копается у книжных полок. Это вы тут навели порядочек или до вас постарались?

— Мы, — откликнулся Шурик. — Начальство приказало рыть носом, вот и роем.

— Значит, они здесь ничего не искали? — уточнил я.

— Во всяком случае, внешне это не отразилось, — пожал он плечами.

— А где вы обнаружили все эти… вешдоки по кражам?

— Что где. Крупные вещи — видео, дубленку, норковую шубу — в кладовке. Цацки в столе.

— А список?

— Тоже в столе. В центральном ящике.

— Что, прямо сверху валялся?

— Ну, не сверху. Так, среди других бумажек.

— На видеомагнитофонах пальцев нет? — продолжал я расспрашивать.

Невмянов отрицательно покачал головой.

— Даже самого Шкута?

— Никаких. Вообще в квартире есть его отпечатки, но других нет. Видимо, работали в перчатках.

— А… этот список. Он был от руки?

— Нет, напечатан. Скорее всего, вон там, — Невмянов показал подбородком в угол, где на отдельном столике стоял японский компьютер с русской клавиатурой. Монитор цветной и принтер с широкой кареткой, отметил я про себя. Когда я работал на заводе, мы закупили несколько таких комплектов, и я хорошо представлял себе их цену.

— Дорогая штучка, — сказал я.

— А тут все недешевое, — согласился Шурик. Больше, кажется, у меня вопросов не было. Я узнал все, что хотел.

Даже чуть больше. Напоследок я попросил у Невмянова разрешения просто пройтись по квартире, и он милостиво разрешил. Разумеется, я не рассчитывал найти что-либо, ускользнувшее от внимания целой оравы валиулинских сыщиков. Но личность Геннадия Шкута сегодня интересовала меня даже больше, чем вчера, когда я шел к нему на свидание. И мне хотелось составить хоть какое-нибудь представление о человеке, которого зверски пытали, а потом убили в собственной квартире, убили и ушли, не взяв ничего из дорогостоящих вещей, открыто разбросанных по дому. Что за секрет ценнее компьютеров и бриллиантовых брошек он знал?