Дрезд из Дроздена

– Не могу. Можешь вызвать мастера?

– Вот бли-ин, ни раньше, ни позже… Ну счас, счас…

Ждем.

Накрапывает дождишко, меленький, серенький, Алина ёжится, названивает кому-то, какой-то своей Алке-Галке-Мочалке…

– Галюсик, а ты сейчас не в автопроме? Ой, Галюнь, а ты мне машиночку там не посмотришь? Этот-то что-то совсем не тянет… ага, ну давай, покедова…

Нервно смахиваю со стекла капли дождя.

– Ты чего так? – Алина кладет руку на капот.

– Так… Страшно.

– Да не парься ты, всё хорошо будет…

– Ой, барышня, я стесняюсь спросить, вы эту машину до войны взяли, или после? До какой – до какой, до троянской…

– Вы мне зубы не заговаривайте, ремонт во сколько обойдется?

– Да во сколько… три тыщи за ремонт, ещё две за перезагрузку системы.

– А без перезагрузки?

– Без перезагрузки он у вас с ума сойдет на тридцать три раза…

– А так если что новая во сколько обойдется?

– Да за тысячу новую себе отхватите, не парьтесь даже…

Разрывается телефон, Алина уже не смотрит на меня, включает связь, перебирает по кнопкам пальчиками, чувствую легкий укол ревности.

– Да, да, слушаю. Ага, хорошо, хорошо… а в кредит если что можно? Ну Лю-юд, ну я где бабло на целую тачку возьму, ты думаешь вообще, нет? Ага, подъеду… То есть, чего я говорю, на чём подъеду, на палочке верхом…

Алина поворачивается, идёт в сторону шоссе.

– Ты вернёшься?

– А?

– Ты… вернешься?

– Ну конечно вернусь, куда я денусь-то?

Шорох по песку, не как у наших, сплошь, а по-ихнему, по-живому – раз-два, раз-два…

Она придет.

Дождь заливает мой корпус, разъеденный ржавчиной, отчаянно пытаюсь сохранить блок памяти, пока ещё у меня это получается, но только пока. Фотоэлементы сберечь уже не удалось, антенны еще держатся, доносят до меня отголоски большого мира.

Считаю часы. Дни. Месяцы.

Она должна прийти.

Она обещала.

Монстрелла

– Ма, а там чи-во?

– Пойдем… пойдем.

– Ма-а-а!

Люси знает, пока не завопишь во все горло, ма не услышит.

Пойдем, пойдем… опоздаем.

Ма всегда говорит – опоздаем. Это страшное что-то. Одевайся скорей, а то опоздаем. Пойдем скорей, а то опоздаем. Не шали, а то опоздаем.

Люси все-так смотрит туда. По ту сторону.

Ма уже торопится, Ма хотела Люси кроватку купить, а то как же, дом новый, а кроватки для Люси нет.

– Вот эту… хочешь?

Люси мотает головой.

– Не-е-е.

– Ну, Люсик, ну почему ты не хочешь, ну смотри какая розовенькая…

– Не-е…

Продавщица осторожно улыбается.

– Да дайте вы ребенку самому выбрать!

Продавщица смешная, как человек сделана, и говорит, как человек.

Люси выбирает. Красивую, с монстриками и черными крыльями, Люси теперь будет Королевой Ночи.

– Ой, Люсик, только не эту страхолюдину, ну я тебя умоляю!

– Эту!

Люси упрямится. С Ма надо упрямиться, а то вообще на голову сядет.

– Ой, Люсик, ну хоть эту, что ли… с тыквами.

Люси соглашается. С тыквами и летучими мышами. Там еще могилки на кровати нарисованы, хорошо, ма не заметила.

– Ой, ну что за ребенок, ну ты посмотри, какая хорошенькая розовенькая…

– Ма-а-ааааа!

Люси вопит. Чтобы отстала от нее ма со своей розовенькой.

– Ну вот, мы выбрали…

Ма про Люси всегда говорит – мы.

Па кивает. Ест рагу. Которое Матильда приготовила. У Матильды рагу классно получается, не то что у этой Олюшки долбанной, так бы за шиворот ей бы все и вывалила.

Люси говорит то, что давно хотела сказать.

– А я девочку видела… у неё глаза вытекли.

Ма вздрагивает.

– Ну, Люсик, что ты такие ужасы говоришь…

– Да я же видела!

Па смотрит на Люси. Осторожно.

– И… где же?

– Там. По ту сторону.

– М-м-м… очень интересно. Ну, поди… поиграй.

Люси идет играть. Игра такая у Люси на планшете, там монстров бить надо.

– Ма-а-аа!

Люси знает – все равно будет, как она скажет. Нужно только поорать погромче.

– Нет, Люси. Я сказала, нет.

Если ма говорит не Люсик, а Люси, значит, и правда, похоже, сердится.

А Люси так хочется в башенке жить, башенка в доме, а на неё лесенка ведет с террасы, здорово так, как в мультике каком-то было.

А ма говорит – нельзя.

Ма Люси комнату на первом этаже присмотрела, да на кой черт Люси этот первый жтаж…

– Маа-а-аааа!

– Нет, Люси. Ну, хорошо, в башенке, только на первом этаже, ладно, котеночек?

Люси терпеть не может, когда её котеночком называют. Тут в самую пору и истерику закатить…

Хлопает дверь, па вернулся. Люси к па бежит, он-то порядок наведет…

– Па-а-а-аа!

– Привет, принцесса. Ну как дом?

– Па-а-аа, а я в башенке хочу-у-уу!

– А что, у нас еще башенка есть? Не знал, не знал…

– В башенке!

– Ну конечно… Вон, с Матильдой поднимешься…

– Я насовсем хочу-у-у!

– Ну что ты, это опасно…

Люси знает, в мультиках так всегда говорят – это опасно. А если что-то опасно, это надо сделать. Обязательно.

– Ну… потом, – смиряется па, – через годик. Через два.

– Не хочу на пее-ервом!

– Ну, хорошо, хорошо, на третьем этаже тебе комнату сделаем…

Люси кусает губы. Это же сколько ждать. Год. Два. Это вся жизнь пройдет, так и состариться успеешь, и умереть, прежде чем эти два года пройдут.

Люси обиделась. Люси знает, если делают не как она хочет, надо обидеться. Вот уйдет от них Люси, вот будут знать.

И то, правда. Уйдет от них Люси. На ту сторону.