Древо миров

— Ландграф Эртран к вашим услугам. По бурелету на вашем щите я вижу, что вы относитесь к Ордену кампанариев, но герб ваш скрыт чехлом…

— Дагеклан Железная Рука. — Он поклонился.

— Я слышал о вас, месьор. Надеюсь, вы примете участие в бугурте?

— Непременно.

— Тогда можете присоединиться к моему отряду.

— Но разве ристалище состоится не в городе, на обычном месте?

Дагеклан имел в виду арену за королевским дворцом, где проходили турниры.

— Нет, слишком много бойцов должны принять участие в схватке. Две сотни наших и столько же аргосцев.

Разговаривая, они двинулись по дороге вдоль берега полноводного Хорота. Спереди и сзади шли другие отряды, их обгоняли посыльные и рыцари, не обремененные излишним количеством прислуги. А справа, по тропкам, вьющимся среди рощ и садов, двигалась пестрая толпа народа, спешившего собственными глазами увидеть зрелище сражения.

— Дело предстоит серьезное, — говорил тем временем ландграф. — Не сомневаюсь в нашей победе, но на месте короля я немедленно велел бы арестовать наглого вассала, осмелившегося бросить вызов Аквилонии, и сжечь его возле Железной Башни как последнего негодяя…

— Почему же король так не поступил?

— Дело в том, что половина нашего флота базируется в порте Мессантии. Арестуй король Арракоса, и наш гарнизон вряд ли смог бы защитить корабли.

— Полагаете, аргосец выполнит условие и вновь признает себя вассалом Аквилонии в случае нашей победы на бугурте?

— Почем мне знать! Ни на грош не доверяю южанам, но, если наша возьмет, закон и обычай будут на стороне Конна. Хотя, мыслю, король позволил Светлейшему поднять перчатку не из-за политики, а из-за дамы…

— И он вправе отстаивать ее честь как жених и рыцарь, — веско подытожил Дагеклан, уже знавший от графа все обстоятельства событий на вчерашнем дворцовом приеме.

Поле для бугурта было выбрано в двух лигах от города. Оно начиналось прямо от берега реки и тянулось в восточном направлении на восемь полетов копья.

Всю ночь плотники сколачивали трибуны для именитых зрителей, и все же тем вряд ли суждено было что-либо увидеть, кроме клубов пыли из-под сотен копыт да блеска оружия. В отличие от обычных турниров, на которых рыцари бились попарно, вызывая друг друга на поединок, на бугурте дрались в конном строю и боевым оружием. Запрещалось лишь добивать упавшего с коня противника, в остальном же это было настоящее сражение с убитыми, ранеными и затоптанными. Победившей считалась та сторона, у которой по истечении назначенного времени оставалось больше воинов в седлах. Они и получали выкуп от всех рыцарей проигравшей стороны.

Плотникам удалось за одну ночь выстроить деревянные подмостки, огибавшие почти все поле, а в средней части с северной стороны даже высились две деревянные башни, украшенные коврами, лентами и стягами. Между башнями была устроена ложа для знатнейших дам и престарелых лордов. Сюда уже подкатывали золоченые карраки с вельможными седоками.

По сторонам поля стояли шатры: с одной стороны аквилонские, раскрашенные в красные и синие полосы, с другой — зингарские, красно — золотые.

— Кажется, при вас нет ни слуг, ни оруженосца, — заметил ландграф, когда их кавалькада приблизилась к полю. — Не желаете ли воспользоваться для облачения моим шатром? Его сейчас поставят.

— Очень любезно с вашей стороны, — поклонился Дагеклан.

Когда он, надев с помощью прислужников ландграфа броню, вышел из шатра, солнце показалось из-за облаков, и лучи его косо пали на строящиеся ряды рыцарей. Пестрые перья на шлемах заиграли всеми цветами радуги, утренний ветерок развернул значки на копьях и флаги на деревянных башнях, заиграл легкими шарфами дам. Казалось, праздник подошел к своей высшей точке, и сейчас взорам публики откроется сказочное действо…

Вышли гарольды и трубами возвестили прибытие короля.

Конн выехал вперед на белом коне под длинной накидкой с вытканными золотом львиными мордами. Его доспехи сияли, позолоченный шлем был украшен коротким плюмажем черных перьев. Аквилонское воинство приветствовало короля восторженными криками.

В то же время на противоположном конце поля строились аргосцы. Султаны на их шлемах были более пышными, чем у аквилонцев, на щитах больше золота и разноцветных лент. В целом же одно воинство вполне стоили другого, и исход схватки был отнюдь не предопределен.

Показался Арракос в темных доспехах. Его шлем с тяжелым забралом, как и у аквилонского короля, блистал позолотой, а плюмаж был красно — золотистым, по цветам Аргоса.

Гарольды вновь поднесли к губам сверкающие трубы. Едва отзвучал их торжественный звук, на поле появился лорд — распорядитель. Он стал выкрикивать условия бугурта, которые все и так отлично знали. Отчаявшись перекричать ветер, лорд — распорядитель махнул рукой и пришпорил коня, спеша уйти от опущенных копий полетевших навстречу друг другу всадников.

Они сшиблись в центре поля, и сразу же облако пыли закрыло сражающихся от зрителей.