Древо миров

Среди таинственных предметов я обнаружил вот такие полупрозрачные плитки, открыл письмена, в них заключенные, и научился их понимать. Поначалу я ужаснулся: все, что когда-то приходило в мою бедную голову под воздействием отвара грибов охму, было начертано здесь и объяснено тысячами различных способов. Высочайшая мудрость заключалась в этих плитках, но она грозила увлечь в пропасть безумия. Я перестал читать и пытался разбить крепчайшие плитки, я топтал их ногами и метался по железным коридорам с дикими криками… И вот, когда я уже совсем решил броситься в огненную бездну, мне повстречался Астарт. Мы поговорили, и он мне многое объяснил.

— Ты… говорил с этим чудовищем?! — охнул Мидгар.

— Конечно. Астарт — большой мудрец, ведь у него целых семь голов, хоть и довольно уродливых… Не печалься, юный Аскилта, Астарт успел отложить яйцо, из которого заново сам и родится. Не пытайся это понять, но не считай себя убийцей. Так вот, Страж Закона многое открыл мне, и я понял, что через одну точку можно провести бесконечное число линий… Мои пророчества, сын Таркиная, не были обманом, но вы, руги, поняли их по-своему. Ваш народ действительно ждет великое будущее, но совсем не то, к которому ты столь опрометчиво стремишься.

— Объясни мне старец, как нужно тебя понимать. Благо племени — высший закон для великого вождя, а я считаю себя таковым и готов подчиниться высшей мудрости.

— Тогда присядь рядом, и я прочту тебе письмена, заключенные в плите, оставленной небожителями.

…Когда Дукарий Аскилта Эвмолп, гордый оказанной честью, поднял первый корабль в воздух, гном глянул в широкое окно и одобрительно пробурчал:

— Ай да старичок, отвлек-таки нашего героя от мировых разрушений… Вон, сидит, поджав ноги, мудрость впитывает. А что, неплохой парень этот Лисий Хвост, только диковатый.

— Гляди-ка, дядя, я был прав — земля плоская, как пирог! — встрепенулся Аскилта.

Летучий челн стремительно набирал высоту. Гора Меру исчезла за клубами белых облаков, превратившихся в маленькое пятно посреди серой пелены, закрывавшей страну Огнедышащих Гор. Их кольцо неярко тлело далеко внизу. Солнце исчезло, появились звезды.

— И вовсе гора Меру не подпирает небо, — заключил ругорум, — не пойму только, почему на ней трава растет, если сейчас зима…

— Спроси заодно, почему там солнце светит, если сейчас ночь, — строго оборвал его рудознатец. — Любомудр нашелся. Молод ты еще о таких вещах рассуждать, если даже землю плоской считаешь. Вон, смотри, говорил тебе — она на миску похожа!

За кольцом Огнедышащих Гор расстилались бескрайние ледяные поля, а дальше, все выше поднимаясь к окоему, вставали скалистые берега замерзшего моря. Страна ругов словно погружалась на дно огромной чаши.

— Оба вы не правы, — подал голос Бу, удобно устроившийся на панели между разноцветных огней. — Сей вид — зрительная иллюзия. На самом деле наш мир — шар, вложенный в другой, больших размеров, тот, в свою очередь, находится внутри следующей сферы и так — до бесконечности. Это можно понять, если подняться еще выше. Но мы этого делать не станем, а то замерзнем. Курс — юго-запад! Чтобы тебе, Дука, было понятней, правь туда, куда я покажу хвостом.

— Ладно, — согласился Аскилта, — только вот что… Мидгар хитрил, говоря, что оружия у него — меч да плетка. Но братец-то его, или кто он там на самом деле, показал, как огнебойные шары запускать. Можно, я напоследок на Город один скину, чтобы у них крыша провалилась?

— Я тебе скину! — вскипел гном. — Кровожадный какой нашелся! Поворачивай, куда тебе старшие велят!

— Сам бы и поворачивал, — буркнул юнец, мысленно еще раз возблагодарив судьбу за то, что у Гнубуса из Тюирнлги слишком короткие ручки и ему нипочем не дотянуться сразу до желтой и зеленой полосок.

Летучий челн описал плавную дугу и стремительно понесся к югу. Далеко позади серебристой искрой виднелся второй корабль. Им управлял Да Дерг.

Глава восьмая Условия битвы

Знайте же, что боги жаждут, чтобы веровали в них и чтобы сомнение было грехом.

Скрижаль магов

У них не было лиц, только светлые силуэты, проступавшие сквозь мрак в углу комнаты. Свет словно таился внутри тонких фигур, не освещая ничего, кроме них самих, — казалось, два огромных светляка пристроились на невидимых листьях в ночном лесу.

И голоса, то негромкие, как шелест древесной кроны, то поднимавшиеся до рокота водопадных струй, возникали совсем не там, где находились Посланники, а сразу повсюду, накладываясь и повторяясь эхом так, что иногда трудно было разобрать слова их.

Впрочем, они больше молчали.