Древний путь. Белые облака

– Рядом с городом Весали у меня есть манговая роща, прохладная и мирная. Я надеюсь, что вы и ваши бхиккху согласитесь посетить меня. Это было бы большой честью для меня и моего сына. Пожалуйста, господин Будда, подумайте о моем приглашении.

Будда улыбнулся, соглашаясь.

Когда Амбапали ушла, Калудайи попросил разрешения сесть рядом с Буддой. Нагасамала пригласил Сарипутту сесть на другой стул, а сам остался стоять. Несколько других бхиккху, проходивших мимо, остановились и присоединились к собравшимся. Сарипутта посмотрел на Калудайи и улыбнулся. Потом он перевел взгляд на Нагасамалу и вновь улыбнулся. Затем он спросил Будду:

– Мастер, как должен монах смотреть на женскую красоту? Является ли красота, особенно женская красота, препятствием для духовной практики?

Будда улыбнулся. Он знал, что Сарипутта задает этот вопрос не для себя, но для других бхиккху. Он ответил:

– Бхиккху, истинная природа всех дхамм преодолевает красоту и безобразие. Красота и безобразие – это только образы, созданные нашим сознанием. Они неразрывно переплетаются со структурой пяти потоков. В глазах художника все может предстать прекрасным и все может стать безобразным. Река, облако, лист, цветок, солнечный луч и ясный полдень – во всем есть красота. Золотой бамбук, растущий здесь, прекрасен. Но, может быть, никакая другая красота не способна рассеять сосредоточенность мужчины так, как это сделает женская красота. Он может поддаться чарам женской красоты и оставить путь.

– Бхиккху, когда вы смотрите в суть и достигаете Пути, красота все еще может казаться красотой, а безобразие – безобразием, но как только вы достигаете освобождения, вас они более не ограничивают. Когда освобожденный человек смотрит на красоту, он может видеть, что она состоит из множества некрасивых элементов. Такой человек понимает непостоянную и пустую природу всех вещей, включая красоту и безобразие. Таким образом, он больше не загипнотизирован красотой и не отталкивается безобразием.

– Единственным видом красоты, которая не увядает и не причиняет страдания, является сострадательное и свободное сердце. Сострадание – это способность любить безо всяких условий, ничего не требуя взамен. Освобожденное сердце не ограничено никакими условиями. Сострадательное и освобожденное сердце и есть истинная красота. Мир и радость такой красоты – это истинные мир и радость. Бхиккху, усердно практикуйте, и вы придете к истинной красоте.

Калудайи и другие бхиккху нашли, что слова Будды очень полезны.

Собрание уединения сезона дождей подошло к концу. Будда пригласил Калудайи и Чанну и предложил им отправиться в Капилаваттху, чтобы предупредить о скором его прибытии. Калудайи и Чанна немедленно приготовились к дороге. Калудайи, ставший бхиккху, спокойный и невозмутимый, представил себе, как удивятся в столице, узнав о его посвящении. Он представил, какую радость вызовет новость о возвращении Будды. Единственное, о чем он сожалел, – что покидает Бамбуковый лес, прожив в нем так недолго.

Глава 34. Встреча

Калудайи передал королю, королеве и Ясодхаре весть о скором прибытии Будды, а потом, взяв чашу для сбора подаяний, отправился навстречу Будде по дороге в Капилаваттху. Калудайи шел спокойным, медленным шагом бхиккху. Он шел днем и отдыхал по ночам, делая только короткие остановки в маленьких деревушках по пути и собирая подаяние. Куда бы он ни приходил, он объявлял, что принц Сиддхаттха нашел Путь и должен скоро вернуться домой. Через девять дней после того, как он покинул Капилаваттху, Калудайи встретил Будду и триста бхиккху, шедших вместе с ним. Моггаллана, Конданнья и братья Кассапа остались с другими бхиккху в Бамбуковом лесу.

По предложению Калудайи Будда и его бхиккху провели ночь в парке Нигродха в трех милях к югу от Капилаваттху. На следующее утро они вошли в город для сбора подаяния. Триста бхиккху в шафранных платьях, молчаливо и умиротворенно держащие чаши, шли через город. Очень скоро новость об их появлении достигла дворца. Король Суддходана немедленно приказал приготовить экипаж и отправился навстречу сыну. Королева Махападжапати и Ясодхара в нетерпении ожидали во дворце.

Королевский экипаж въехал в восточную часть города, когда бхиккху были там. Возничий первым узнал Сиддхаттху.

– Ваше величество, вот он! Он идет впереди, его платье немного длиннее, чем у других.

Удивленный король действительно признал в бхиккху, одетом в шафранное платье, своего сына. Будда излучал величественность и казался окруженным ореолом света. Он стоял перед жалкой лачугой, держа чашу, спокойный и сосредоточенный, и казалось, что сбор подаяния был в этот момент наиболее важным событием в его жизни. Король увидел, как женщина в рваном платье вышла из лачуги и положила в чашу Будды маленький клубень картофеля. Будда принял его и уважительно поклонился этой женщине. Потом он перешел к следующему дому.