В холле Египетского музея в Каире можно увидеть под высоким стеклянным колпаком древнюю пластину из мелкозернистого, зеленовато-черного камня немногим более двух футов в высоту и всего лишь с дюйм толщиной[8]. Камень имеет форму щита, с обеих сторон его покрывают рельефные изображения. Хотя фигуры не утратили четкости очертаний, их трудно различить в рассеянном, мутном свете, который проникает сквозь покрытый пылью купол холла. Большинство посетителей едва удостаивают этот странный предмет беглого взгляда, направляясь сразу к золоту Тутанхамона на втором этаже. А между тем эта скромная пластина – один из важнейших документов, дошедших до нас от древнейших времен Египта. Почетное место, отведенное ей у входа в Египетский музей, величайшее в мире хранилище сокровищ культуры фараонов, подчеркивает ее значимость. Ведь она знаменует собой самое начало древней истории Египта.
Палетка Нармера[9], как ее именуют египтологи, стала символом раннего Египта, но обстоятельства ее обнаружения остаются неясными. Зимой 1897/98 годов британские археологи Джеймс Кьюбелл и Фредерик Грин производили раскопки на месте древнего Нехена (теперь Ком эль-Ахмар), «города сокола» (по-гречески Гераконполис), на дальнем юге Египта. Жажда кладоискательства не прошла даже в конце XIX века, поэтому Кьюбелл и Грин, хотя и применяли более научные методы, чем многие из их современников, не могли противостоять нажиму своих спонсоров, желавших заполучить нечто ценное (в их понимании). Соответственно, избрав для работы Нехен[10] – местность, за долгие столетия основательно разрушенную эрозией, где не осталось ни одного целого памятника, – они решили сосредоточить свои усилия на руинах храма. Он был невелик и неказист по сравнению со знаменитыми святилищами Фив, но его нельзя было назвать и провинциальным убожеством. С самого начала истории страны он был посвящен египетской царственности. Гор (Хор), бог с головой сокола, был покровителем египетской монархии. Разве это не логично: искать царские клады в таком храме?
Увы, поначалу результаты их разочаровали: они нашли остатки стен из сырцового кирпича, какого-то кургана, облицованного камнем; несколько выветренных и разбитых статуй… Ничего особенного. Тогда перешли на участок возле кургана – но там археологи натолкнулись на толстый слой глины, не поддававшийся систематическим раскопкам. Казалось, город сокола не желал раскрывать свои секреты. Но потом, когда Кьюбелл и Грин все-таки пробились сквозь толщу глины, они наткнулись на россыпь ритуального инвентаря, пестрый набор священных предметов, которые некогда, в далеком прошлом, были собраны и закопаны здесь храмовыми жрецами. Ценных вещей, то есть золота, там не было, но «главный склад», как ученые-оптимисты окрестили находку, действительно содержал кое-что интересное и необычное. И прежде всего – каменная пластина, покрытая резными изображениями.
О назначении этого предмета задумываться не пришлось: круглое плоское углубление посередине одной стороны намекало, что это – палетка, пластина для растирания красок. Но в таком виде она явно не годилась для ежедневного приготовления косметики. Судя по сценам на обеих ее сторонах, вырезанным искусно и подробно, она служила чем-то вроде памятного знака в честь успехов прославленного царя. Две богини-коровы благосклонно взирают сверху на монарха, который стоит в извечной позе египетского правителя – замахнувшись булавой на врага; эта фигура занимает одну из сторон палетки.
Археологи задались вопросом, кто он и когда правил. В маленьком прямоугольнике, на самом верху палетки, они заметили два иероглифа, которые подсказали им ответ: сом (
Хотя Нармер был первым царем, вошедшим в историю, история Египта началась не с него. На знаменитой палетке иконография египетских царей представлена уже в своей устоявшейся, классической форме. Однако часть мотивов – фантастические животные со змеевидными переплетенными шеями, бык, бодающий рогами вражескую крепость, – уводят нас в отдаленное, доисторическое прошлое. Большая памятная палетка Нармера наглядно показала, что фундамент египетской цивилизации был заложен задолго до него.
Пустыня в цвету