Древние цивилизации Америки

Там, впереди, на сверкающей глади обширного озера, отчетливо вырисовывались очертания громадного города, с его бесчисленными храмами, дворцами, ступенчатыми пирамидами и садами. Над Теночтитланом всходила заря нового дня — 3 Кечальи, 8 Эхекатль, «1 — Тростник» по календарю ацтеков, или 8 ноября 1519 года по европейскому летосчислению.

«Мы шли, — вспоминает тот же Берналь Диас, — по дамбе, которая здесь шириной в 8 шагов и прямиком ведет в Мехико (Теночтитлан. — В.Г.)… Дамба была полна людей… так что мы с трудом прокладывали, себе дорогу сквозь толпу. Полны народа были также башни, храмы и пироги, прибывающие со всех сторон… Мы не верили глазам своим. С одной стороны, на суше — ряд больших городов, а на озере — ряд других, и само озеро покрыто челнами, и на дамбе много мостов, переброшенных через каналы, и перед нами великий город Мехико, а нас — только четыре сотни солдат!»

Правда, здесь солдат-летописец забывает упомянуть о двух «несущественных» деталях. Во-первых, за спиной четырех сотен испанцев находилось вполне надежное прикрытие из 10 тыс. союзных индейских воинов — тлашкальцев, тотонаков, уэшоцинков. Во-вторых, судя по всему, никто и не собирался воевать с пришельцами. Ацтеки готовили им торжественную встречу.

По широкой улице, в которую упиралась дамба, навстречу испанцам двигалась пышная процессия. «…Посреди толпы индейских вельмож, — пишет американский историк Уильям Прескотт, — предшествуемых тремя государственными сановниками, несшими золотые жезлы, показался царский паланкин, сверкающий позолотой. Его несли на плечах вельможи, а балдахин, усеянный драгоценностями и украшенный серебряною бахромою, поддерживали над ним четыре ассистента того же сана. Они были босы и шли медленным, мерным шагом, опустив глаза в землю…»

Увидев чужеземцев, правитель ацтеков Монтесума II (более правильно — Мотекухсома Шокойоцин) вышел из паланкина и направился дальше пешком по дорожке из красивых тканей, которую расстилали перед ним проворные сановники. «Император» (так называют Монтесуму авторы испанских хроник XVI–XVII вв.) опирался на плечи двух ближайших своих советников и родственников: Куитлахуака — правителя Истапалапана (брата Монтесумы) и Какамацина — правителя Тескоко (племянника Монтесумы).

В свою очередь, находившийся во главе своего войска Кортес соскочил с лошади, галантно снял шляпу и, широко улыбаясь, двинулся навстречу тлатоани ацтеков. Мгновение спустя представители двух разных миров взглянули друг другу в глаза. Весь парадокс ситуации состоял в том, что лицом к лицу встретились два исторических персонажа, принадлежавших к абсолютно разным эпохам. Встреча Монтесумы и Кортеса выглядит столь же невероятной, как, например, была бы встреча Гильгамеша с Иваном Грозным или Тутанхамона с Карлом XII. И тем не менее все происходившее было реальностью. Детали этой удивительной встречи мы знаем благодаря описаниям нескольких ее очевидцев.

Монтесума II — девятый правитель Теночтитлана — вступил на престол в 1502 году. Черты лица этого высокого, пропорционально сложенного человека, с более светлой, чем у других соплеменников, кожей отличались правильностью и мягкостью. Судя по отзывам современников, Монтесума был смелым и энергичным правителем, искусным полководцем, очень образованным человеком — он имел значительные познания в астрономии, религии, истории, философии и ораторском искусстве.

Не был обделен различными дарованиями и представитель европейской стороны — Эрнан Кортес, отличавшийся личной храбростью, умением владеть мечом и конем и одновременно искусством тонкого политика и администратора. А пока два человека — посланцы двух чуждых миров — внимательно изучали друг друга. Но вот Кортес сделал шаг вперед. С видом знатного гранда, щедро раздающего неслыханные богатства, конкистадор (исп. — завоеватель) протянул Монтесуме нитку дешевых бус из граненого цветного стекла. И было нечто символическое в том, что в обмен на эти жалкие побрякушки он получил от ацтекского монарха два золотых ожерелья тончайшей работы.

«Когда Кортес, — свидетельствует Берналь Диас, — приблизился к Монтесуме, каждый из них низко поклонился другому. Монтесума приветствовал нашего капитана, а Кортес с помощью доньи Малинче (индианка, переводчица и возлюбленная Кортеса. — В.Г.) в ответ пожелал ему доброго здоровья… Затем вынул ожерелье, сделанное из разноцветных бус… и повесил его на шею великому Монтесуме, но когда он попытался обнять императора, то был удержан двумя ацтекскими вельможами, которые посчитали это оскорблением своего государя… После этого Монтесума приказал… проводить нас до наших жилищ…»