Древние боги славян

В этом смысле у авторов нет единства мнений. Один из авторов (Д. Гаврилов) склонен полагать, что имя бога огня — Симаргл-Семаргл-Семургл-Семаергл-Самарглъ («За ним кликну Карна, и Жля поскочи по Руской земли, Смагу мычючи в пламяне розе» («Слово о полку…»). Оно может восходить к древнерусскому «смага», т. е. «огонь». Это неординарное и не лишённое смысла предположение идёт вразрез не только с мнением Б. А. Рыбакова, но и с приведённым выше «Сима и в Рьгла и в вилы… и огневися молять». Если думать, что Сим и Рьгл есть Семаргл, то при чём тут «огневись»? Д. Гаврилов думает также, что поскольку Огонь присутствовал на капищах в живом и явном виде, то собственно Огнебогу-Семарглу вовсе не обязательно ставили чуры и столпы. Сам огонь и был его символом. В любом случае, вопреки Б. А. Рыбакову, Симаргл едва ли тот же персонаж, что Переплут.

Неординарной точки зрения придерживается Л. Прозоров, который вслед за А. С. Фаминцыным считает имя Семарьгл ошибкой переписчиков, принявших одну буквы «ы» за две — «ьг». Таким образом, следует читать Сем Ерыл или Сим Ярила (Прозоров, 2006б, с. 238–239). Ох уж эти переписчики! Всюду-то они ошибаются на радость современным изыскателям!

Широко распространено также стремление вывести имя божества из славянского «смя» и считать покровителем всходов (Рыбаков, 1988). В академической науке принято считать имя Симаргл иранским заимствованием (ср. с крылатым псом Симаргом/Синмурвом). Этой же точки зрения придерживается и С. Ермаков, особенно подчёркивая отсутствие других свидетельств о почитании такового персонажа в других источниках, кроме летописных. Более того, куст родственных слов отличается довольно большим разнообразием оттенков при схожести смыслов: смага — «жар, пламя, сухость во рту»; «жажда»; «сажа, копоть», вологодск. (Даль), укр., блр. смага — «сухость на губах; жажда», др. — русск., русск. — цслав. смага, «огонь», русск. — цслав. смаглъ, , сербохорв. смагнути — «темнеть», словен. smaga — «смуглая кожа», smagniti — «изнывать от тоски», чеш. smaha, smaha — «жар, зной, ожог», smahly — «сушеный», smahnouti — «сушиться, сохнуть», smaziti — «жарить, поджаривать; загорать», слвц. smazit' — то же, польск. smaga — «сухость во рту», smazy'c — «сушить, поджаривать», в. — луж. smaha — «загар», smahny'c — «сушить», н. — луж. smaga — «ожог; поле под паром», smagty — «загорелый» и т. п. (Фасмер). Мысль о связи имени Симаргл и слова «смага» на первый взгляд неплоха, но требует тщательной языковедческой проверки и работы с источниками: как, например, объяснить суффикс или окончание *ргл, совершенно русскому языку не свойственное? Д. Гаврилов соотносит морфему со словом «рыгать, изрыгать», тогда Семаргл расшифровывается как пламенем рыгающий. Соавтор его в этом не поддерживает.

Кто прав? Вопрос пока остаётся открытым…

А вот богом жертвенных мест и огня на них, вероятно, считали отца Сварога Кръта (Кродо). Обращает внимание сходство его имени со словом «крада», т. е. жертвенный огонь и подношение, принесённое на такой огонь. Согласно Mater Verborum, дед Радегаста-Сварожича (Radihost vnuk Krtov), как мы отмечали выше, отождествлялся с Сатурном. Вероятно, «крады» предкам и есть то, за чем следит сей древний бог. Не исключено, что к его ведению относятся и погребальные костры.

Любопытно в этой связи обратить внимание на следующее: словен. kryљnja, диал. krysna, «носилки для груза», чеш. krщsna, krosna — то же, польск. kroњna, «рама для ношения стекла» (Фасмер). Мы сознательно выбираем из обширного перечня родственных слов западнославянские параллели (по региону бытования теонима Кродо). Совсем уж натянутым, хотя и небезынтересным представляется значение польского kroњna, ибо небо славянами на разных этапах развития мыслилось не только выкованным из железа или меди, но и стеклянным.

Арабский автор Ибн Русте в труде «Ал-А'лак ан-нафиса» при описании обряда самоубийства (сати) славянских жён земли Ва'ат (предположительно имеются в виду вятичи) сообщает такую деталь: «Все они поклоняются огню» (Гаркави, 1870).