Дремучие двери. Том I

Но это потом, а покуда чадо Глеба и Вари поведало Иоанне, что все попытки определить Бога — от гордости. Ну там Высший разум. Абсолютная идея… Нам сказано, что это Истина, а Истина — от слова «есть», то есть «быть». А ещё — что это путь и жизнь, т. е. это путь жизни и бессмертия, другого нет. Бог — абсолют и совершенство, поэтому не может быть Разумом. Он и так все изначально знает. И Ему не было необходимости создавать человека. Он просто захотел поделиться ещё с кем-то счастьем «БЫТЬ» и сотворил нас. Но мы выбрали смерть и теперь ему приходиться нас постоянно спасать. Если, конечно, просим, потому что иначе — нарушение свободы. Ради нас Он даже стал человеком и умер на кресте, искупив грехи всего мира своей Кровью. Значит Бог — это Любовь… Он нас сотворил для счастья, а теперь с нами мучается. И конечно. Он это всё предвидел, но другого пути не было, иначе не было бы свободы…

Еще Егорка сказал, что долго думал — если Бог — Любовь, то кого Он любил до сотворения мира? Ибо если существовал тогда лишь Он, то значит Он любил Самого Себя, а так быть не может. И поведал о тайне Святой Троицы — Боге-Отце, Боге-Сыне и Боге-Духе Святом, сплавленных любовью воедино. Егорка сказал, что когда люди любят друг друга по-настоящему, они становятся как бы одним целым, и это называется «двоица». А Бог — Троица.

Иоанна слушала, как двенадцатилетний мальчик рассуждает о настоящей любви, не подозревая, что все ее клетки, как магнитные стрелки повернуты к полюсу по имени Ганя.

— Я прочёл, что Троица — это как Солнце, оно даёт свет, тепло и жизнь. Свет, тепло и жизнь нераздельны, а вместе это — солнце, оно даёт всему жизнь. Без него — конец. Но Троица никогда не погаснет. Она вечна, однако от Тепла и Света можно самому отключиться и погибнуть. Люди так и делают часто, и наступает зло и тьма, а винят они за это Бога, хотя зло и тьму Бог не сотворил, это просто — отсутствие Бога. А ещё многие спрашивают, зачем надо было человеку этот выключатель показывать… Но тогда надо спросить, зачем вообще было сотворять человека?

— Ну и зачем?

— Я уже сказал — подарить нам счастье жить. Сотворил по Своему Образу и Подобию и сказал: «вы — боги». И сотворил прекрасный мир для нас. Небо, солнце, траву, деревья, птиц, цветы…

— В семь дней.

— Только это не наши дни, у Бога день — как тысяча лет. Сначала, были созданы разумные бестелесные существа — ангелы, потом — Адам и Ева, но и у них тело было иное, чем у нас, бессмертное. И вообще я читал, что это был один человек, а не двое, из двух начал, мужского и женского, Адам и Ева, двоица…

— Вечно ты фантазируешь, — бросил невольно прислушивающийся к разговору Глеб, — Вот я скажу отцу Киприану, что ты опять за своё…

— Ты уже говорил, а отец Киприан сказал: «Пусть себе»… Нет, правда, пап, вот и в Библии написано: «И сотворил Бог человека, мужчину и женщину сотворил их». То в единственном числе, то во множественном… Почему? «И будут одна плоть»… Двоица. Тот двойной человек, они, двоица, была… были бессмертны. Им ведь не нужно было размножаться, чтобы продолжать род. Они любили друг друга божественной любовью и были единым существом.

Глеб опять хотел что-то возразить.

— Пусть, очень интересно, — Иоанна вовсе не лукавила, — Ребята, у вас потрясающий парень!

— А вот хвалить отец Киприан не благословил, — сказал Егорка, — Велел не мешать размышлять, но не хвалить. Так вот, ангелы были, как боги, они ведали добро и зло и знали, что зло — это непослушание Богу. Но некоторые из них захотели занять его место и восстали, и были низвержены с неба на землю. И тогда самый главный из них, дьявол, одержимый злобой, соблазнил Адама и Еву ослушаться Бога и съесть запретный плод. А ведь Господь предупреждал: «Смертию умрёте!»

— Но ведь они не умерли?

— Умерли. Не сразу, конечно, но в мир вошла смерть. У дьявола всю дорогу так, — вроде бы ничего, а расплата приходит потом. Он врал, когда говорил: «Ничего не случится. Бог просто пугает…» А получилась вселенская катастрофа, и человек был будто разрублен надвое, потому что стал смертным и ему пришлось размножаться, чтобы совсем не исчезнуть. Размножаться и дробиться. И каждое предыдущее поколение стало навозом для последующего, и каждое последующее убивало предыдущее. И вечная жизнь обернулась вечной смертью. Это было просто продление рода, а не жизнь…

— Затянувшаяся агония, — кивнула Иоанна.

— Вечное слияние двух половинок, двоицу, заменил инстинкт размножения, кратковременное слияние двух тел. Это — ловушка для продолжения рода. И вечная тоска по небесной любви, которой нет на земле.

— Ну, начитался Бердяева! — буркнул Глеб, — Разве Господь не благословил брак и чадородие?

— Благословил как наказание. «В муках будешь рожать детей» и «проклята земля за тебя, терние и волчцы произрастут тебе», «Прах ты и в землю возвратишься» — это же наказание!

— Наказание во спасение, — сказал Глеб, — Для тех, кто умеет терпеть. «Претерпевший до конца спасётся».