Дремлющий демон Рида

Я уже предвкушаю его пробуждение. Но до этого нужно слишком много сделать. Я не знаю, живы ли дети в подвале. С девяносто процентной вероятностью могу сказать, что да. Иначе господин Дункан уже искал бы новый дом для проживания, он часто менял место жительства. И часто после него оставался след из детских трупов. Но сегодня будет только один – его. Приходится закинуть мужчину на плечо и медленно спустить по лестнице на первый этаж. Я не предусмотрел момент, что мне нужно подогнать машину к двери гаража.

Не тащить же тело в отключке через двор и часть улицы?

Приходится бросить его на пол и, не включая фар, подогнать арендованное авто. Я предусмотрел, что в машине сегодня может оказаться тело, и тщательно застелил багажник универсала целлофаном.

Закинув мистера Дункана в автомобиль, я в последний раз смотрю на дом. Больше я его не увижу, как и этот район. Уже отъезжая от объекта, я собираюсь сделать небольшой крюк. Знали ли вы, что можно отследить ближайшую вышку, с которой был совершён звонок, даже с одноразового телефона? Отъехав на нужное расстояние, чтобы максимально отвести подозрения о своем маршруте, я достаю одноразовый сотовый телефон и набираю 911, немного прикрыв трубку рукой, я жду, когда на другом конце мне ответят.

– Авенида Ривадавия сорок четыре, нужна полиция и скорая. Скорее.

Звонок сброшен, а телефон отправляется в окно, когда я проезжаю по мосту. Это был первый и последний звонок, совершенный по нему, теперь он бесполезен и покоится на дне реки Сент-Джонс.

До того, как проснется господин Дункан, осталось около двух часов. За это время мне нужно добраться до своего укрытия, положить тело на стол, подготовить его и подготовиться самому.

Господин Дункан удобно устроился на столе, сегодня я отошел от своих правил, и мужчина не связан строительным скотчем. Мне не нужно, чтобы на теле остались даже намеки на липкую ленту, не смотря на то, что в конце не останется ничего. Но мне нужно быть аккуратнее. То, что я планирую провернуть, требует максимальной внимательности, нельзя оступиться даже на дюйм. Руки и ноги Джозефа сегодня удерживаются наручниками. Единственное место, которое я все же закрепил, это голова, я же не хочу поранить глазные яблоки, тогда он ничего не увидит. Я уже вижу, как подрагивают веки, которых мужчина скоро лишится. Я вижу, как он начинает чаще дышать. Я даю вам тридцать секунд, господин Дункан.

Этот прекрасный момент, как же я доволен, что смог найти его спящим, видеть сейчас эту реакцию подобно оргазму. Тело начинает дергаться и пытаться вернуть себе власть над ситуацией.

Но тут у тебя нет власти. Сегодня ты в моем мире, сегодня ты будешь эксклюзивным гостем на моей вечеринке возмездия.

Мужчина натягивает цепи наручников, ну нет, можешь даже не стараться, от этого стола можно освободиться, только если ты отгрызёшь себе руку. Но это невозможно. В истории есть только несколько подтверждённых фактов ампутации руки в полевых условиях, но даже устранив мягкие ткани, не будет же он перегрызать себе кость? Это физически невыполнимо.

А Джозеф все натягивает цепи, очень наивно. Хорошо, что я заклеил ему рот. Представляете, сколько сейчас было бы крика, а так лишь мычание. Сегодня я не буду лишать его голоса. Сегодня ему нужно кричать максимально громко. Его ждет один билет на горячий экспресс до ада, которой начнется уже на земле, но это немного позже.

– Доброе утро, господин Дункан.

Я не надеюсь, что он ответит, но я хочу, чтобы он понял, что тут главный я. Сегодня у него нет власти. И он успокаивается, больше не натягивая цепи наручников. Хороший мальчик, так-то лучше. Он что-то мычит, но конечно, ничего не понятно. Но мне и не нужно. Рывком я срываю серый скотч и смотрю, что лишил мужчину некоторой части усов. Ну что ж, бывает.

– Прошу вас, отпустите меня, я не хотел, я больше не буду, пожалуйста.

Я уже пожалел, что сорвал скотч. Но мне нужно было в последний раз убедиться. Мне нужно было, чтобы он признался.

– Давно ли ты этим занимаешься, Дункан?

Я думаю, что лет с пятнадцати. Это самый распространённый возраст, когда демоны выбираются наружу. Редко кто может удерживать их в себе. До пятнадцати лет эти демоны дремлют.

– Прошу вас, отпустите меня.

Не люблю эти бестолковые неконструктивные диалоги.

– Я повторюсь: давно ли ты этим занимаешься, Дункан? Отвечай.

Вот он этот момент. Он понял, что его тайна раскрыта. Сейчас он будет торговаться с самим собой. Рассказать или нет. Но если рассказать, это признаться в преступлении, а если молчать, не ответить на вопрос человека, который тебя раздел и приковал к металлическому столу. И что будет с тобой дальше?

– Первый раз в шестнадцать лет.

Молодец, хороший мальчик.

– Продолжай.