Дремлющий демон Поттера

Скорпиус сейчас, наверное, выглядел, как идиот, но ничего не мог с собой поделать - смотрел на Поттера сумасшедше влюбленными глазами. Похоже, это заметил и Дин.

- Скорп? Блядь, почему он так с тобой разговаривает

- Если разговаривает, значит, я позволяю, Дин. Мое «нет» действительно означало «нет», ответил наконец Скорпиус.

- Ну вот и выяснили, - с жутковатым спокойствием резюмировал Гарри. - А теперь... - он оскалился, схватил Малфоя за шкирку и аппарировал.

- Блядь... - выдохнул Дин в пустоту. - И ведь правда убьёт ведь... - и смял в пальцах сигарету.

* * *

Скорпиуса выкинуло из аппарационного потока в гостиную Поттера. Гарри держал его крепко, пожалуй, даже удушливо крепко, но Скорпиус, счастливый до одури, не собирался жаловаться. Он знал, чего стоила эта вспышка Поттеру, всегда стремящемуся держать чувства под контролем.

Нервно облизнувшись, Скорпиус взглянул Гарри в глаза. Пожалуй, впервые в жизни ему было немного страшно.

- Ты выбрал свою судьбу в тот день, когда опустился на колени по моему приказу, - негромко сказал Поттер всё с тем же ледяным спокойствием. - Ты меня понял? То, что тогда заставило меня приказать тебе это, требовало сегодня крови Дина, и я не желаю, чтобы это когда-нибудь повторилось!

- Я понял, - Скорпиус посмотрел на свои чуть дрожащие руки. Черт, снова начиналось. У него внутри ликовало все - каждая клеточка. Поттер прямым текстом сказал, что не позволит ему быть с кем-то еще. Мерлин, разве мог Скорпиус мечтать о чем-то большем? Он прикрыл глаза, пытаясь справиться с эмоциями, а потом продолжил: - Больше этого не повторится.

- Прекрасно, - процедил Гарри, чувствуя, как несколько унимается клокотавшая внутри ярость. - Но обещания не избавят тебя от наказания. Раздевайся!

Да, Мерлин, да! Скорпиус буквально заставил себя сдержать улыбку. Злить Поттера сейчас - себе дороже. Он быстро снял мантию, рубашку и брюки, сложив все на диване. Замявшись на мгновение, снял и трусы, демонстрируя Гарри еще мягкий член. Он надеялся, Поттер поймет - поцелуи Дина оставили его совершенно равнодушным.

- Скажи мне, Малфой... - скучающим тоном начал Гарри, рассматривая выставленное на его обозрение совершенное тело. - Драко был суровым отцом? Он тебя бил? Может... порол?

- Нет, - Скорпиус мотнул головой. - Никогда руку не поднимал. Со мной носились как с писаной торбой, - он фыркнул.

- Оно и видно... - протянул Гарри, медленно расстёгивая мантию. Мысль, пришедшая в голову, была настолько ужасающе прекрасна, что он мысленно застонал. Вот только поддержит ли её Скорпиус? Захочет ли?.. - Самое время исправить ошибки твоего воспитания, - он расстегнул ремень и вытянул его из петель. Сложил в петлю, хлопнул её по ладони и вопросительно глянул на Малфоя.

- О Мерлин, - выдохнул Скорпиус, его глаза загорелись, как уже не раз бывало от идей Гарри. - Я готов понести наказание, - с покорностью и плохо скрытым предвкушением в голосе произнес он.

Дыханье перехватило, и Гарри молча указал ему на диван, который одним взмахом палочки трансфигурировал в кушетку без спинки.

Скорпиус лег на нее животом, бесстыдно выставив беззащитный зад, и замер, почти не дыша.

В книжке была целая статья о том, как правильно пороть, и внимательно прочитавший её Гарри хорошо запомнил основы, хотя и не представлял тогда, что может решиться на подобное так скоро.

Малфой чуть ли не ёрзал от предвкушения, и у Гарри задрожали руки - так захотелось немедленно вытянуть ремнём по круглой аппетитной заднице, увидеть, как та подожмётся от боли, услышать громкий шлепок...

- Ты был очень плохим мальчиком, - срывающимся голосом сказал он, и тщательно примерившись, замахнулся.

Скорпиус совершенно точно не был готов к такому сомну ощущений.

Боль - лишь самое слабое и незначительное из того, что он испытал. Главное, конечно, удовольствие. Безумное, ненормальное, разбегающееся по коже мурашками и искрами.

Он зажмурился и выдохнул, цепляясь за кушетку крепче. Хотелось умолять о большем, но он не спешил, зная, что Гарри тоже хочется насладиться происходящим. Это было у них обоих впервые. И Скорпиус чувствовал, что это чертовски важно не только для него самого.

Ремень со свистом рассёк воздух, шлёпнулся о сливочного цвета кожу, оставив на ней белый, тут же начавший розоветь след; Скорпиус вздрогнул всем телом, и Гарри вздрогнул вместе с ним. Что-то душное, тёмное, голодно заворчало, требуя продолжать.

- Когда захочешь, чтобы я остановился, назовёшь меня по фамилии, - выдохнул Гарри, замахиваясь снова.

- Понял, - отозвался Скорпиус и тут же задохнулся, почувствовав второй удар, уже более уверенный, властный, болезненный, но все равно непомерно сладко отозвавшийся во всем теле.

Скорпиус не соврал, его действительно никогда не пороли, но он всегда чувствовал в себе эту непонятную тягу к боли. Мазохист одним словом. Он любил драться, постоянно нарывался сам. Да вот того же Гарри всегда стремился вывести из себя. А сейчас он будто сорвал Джек-пот.