Дредноут

— Знаю, капитан, — и пожалуйста, поверьте мне! А ты, — обратилась она к Пардью, — если хочешь доказать, что я не права, покажи ему, что везешь там, сзади!

— Покажи документы, — приказал капитан ученому. — Покажи снова. Я хочу посмотреть, кто их подписал и…

— Да какая разница?! — воскликнул Пардью. — Да, мы создаем оружие — как любая армия! То, что содержится в последнем вагоне, важное звено нашей программы. Это куда важнее, чем все, что мы делали до сих пор. Потенциал, — почти умоляюще выдохнул он, — вы даже не представляете, какой это потенциал!

— Вот тут, капитан, мистер Пардью прав, — сказала Мерей. — Вы не представляете потенциала этой штуки. Не представляете, что она делает с людьми, что она может сделать с Югом, но и не только — что она может сделать со всеми, повсюду.Газ, из которого производится «смолка», убивает, не различая цвета обмундирования.

Капитан взвесил ее слова; размышляя, он даже пистолеты опустил на долю дюйма. И сказал:

— Я тоже выполняю приказы, Пардью. И обязан защищать своих людей, а ты — не мой человек. Эти мертвые парни сзади, я ничего не могу для них сделать. И если Союз хочет получить свое оружие, то может послать потом кого-нибудь сюда за грузом. Меня простят или отдадут под трибунал, если сочтут нужным, потому что, бога ради, мы…

Поза Пардью как-то неуловимо изменилась, и одновременно пальцы слегка дернулись. Но прежде чем он успел прервать речь капитана пущенной в сердце пулей, пистолеты Горацио Кормана оказались в руках у хозяина — быстрее, чем кто-либо охнул. Техасец выстрелил из обоих разом: в Оскара Хайса и в Малверина Пардью.

Хайс рухнул без звука, а ствол винтовки Пардью задрался вверх, с оглушительным грохотом выпустив пулю прямо в потолок.

Пардью еще не упал на пол, а капитан уже был возле него, чтобы отшвырнуть подальше винчестер и поставить ногу в тяжелом сапоге на грудь обмякшего раненого. Пуля Кормана угодила Пардью в плечо, возле самой шеи. Кровь просто хлестала: алая струя залила всю верхнюю часть туловища, пока ученый дергался, но ни остановить поток, ни сбросить ногу капитана ему не удалось.

— Ты не посмеешь, — пробулькал он, — не сделаешь… От этого столько всего зависит! Моя карьера и, может, Союз — весь Союз!

— Твой Союз может катиться ко всем чертям! — заявил Горацио Корман и крутанул пистолеты так, что они словно сами собой скрылись в кобурах.

— Я предпочел бы, чтобы этого не произошло, — произнес капитан. Убедившись с одного взгляда, что Хайс мертв, он проверил Пардью. — Этот ублюдок еще поживет — по крайней мере, столько, чтобы я успел допросить его. Ты хотел застрелить меня!

— Ты собираешься… — раздался хрип раненого, — лишить нас… всего.

— Нет, это ты собирался лишить нас всего, ан нет, не выйдет. Рейнджер, вам известно, как управиться со сцепками?

— Уверен, кто-нибудь из нас разберется. Если же нет… — Он повернулся к Мерси. — Миссис Линч, как насчет того, чтобы сбегать и притащить сюда первого встречного проводника?

Она кивнула и, пошатываясь, побрела прочь, размышляя, не нужно ли было перевязать мистера Пардью или же пусть все остается, как есть, поскольку она подозревала, что при должном уходе он вполне может оправиться от ранения.

К тому времени как она вернулась с Джаспером Николсом, рейнджер и капитан ухитрились управиться со сцепкой самостоятельно и «катафалк» уже медленно исчезал вдалеке. Избавившись от лишнего вагона, «Дредноут» с новыми силами рванулся вперед — совсем как тогда, когда уносился от «корзинок для мяса».

Мерси спросила у проводника:

— А как насчет вагона-ресторана? Отцепим и его тоже?

Бросив взгляд на окно, молодой человек ответил:

— Можно, мэм, но это не принесет нам пользы. Смотрите.

Он показал, и девушка увидела, что проводник прав.

«Шенандоа» шел своим путем по дуге, стремительно сокращая расстояние до перевала. Между хвостом «Дредноута» и носом второго паровоза оставалось футов сто, не больше.

— О господи! — выдохнула Мерси.

— Да поможет нам Бог, — одновременно с ней промолвил капитан.

Горацио Корман промолчал.

А проводник сказал:

— Уже слишком поздно. Вот они, а вот перевал. Мы прямо перед ним.

Кроме того, как объяснил юноша, основной вес поезда приходится на передние вагоны и снежный плуг — там топливо, там боеприпасы… и, естественно, вагон с золотом, однако Мерси, капитан и рейнджер предпочли об этом не упоминать. Но поезд, который легче, — это поезд, который быстрее, а запасы провизии, печи и столовые приборы — это такие пустяки. Пусть катятся. Все это можно будет приобрести заново в Солт-Лейк-Сити — если, конечно, им суждено когда-нибудь добраться туда.

Мерси шагнула к Малверину Пардью как раз в тот момент, когда капитан приказал ей заняться раненым. Медсестра приподняла его, как незадачливого теленка, и с немалым трудом перетащила в третий пассажирский вагон.

— Ну вот, — сказала она. — И если выпадет свободная минутка, я посмотрю, что можно сделать с твоей раной.