Dream in the fragments of the heart (СИ)

— Всем привет, — неловко поздоровалась я, чувствую себя немного лишней. Малышка тут же подбежала ко мне, обнимая за ногу, а Пит поднялся с пола, отряхивая штаны. Я провела пальцами по ее хвостику. Мне бы такие волосы: мягкие, легкие. — Прим, смотри, что у меня для тебя есть, — я присаживаюсь перед ней так, чтобы наши лица были на одном уровне, и протягиваю пакет с подарком, в котором лежала кукла. Малышка убежала в свою комнату, визжа от восторга.

— Прим! А что сказать надо? — недовольно прокричал Пит в пустоту. Я улыбнулась. — Прости, — грустно улыбнулся он и подошел ко мне. Мы по-дружески обнялись.

По крайней мере, я себя успокаивала тем, что это были все-таки дружеские объятия. Ведь все друзья при встрече обнимаются. Когда мы с Джоанной видимся, она чаще обнимает меня до треска костяшек. Мальчики, когда здороваются, похлопывают друг друга по спине. Ну, а мальчик, здороваясь с девочкой… стоп, а я не видела никогда, чтобы друзья обнимались. Ладно, не буду обманывать. Хотя бы себя. Да, я эти объятия для меня воздух, свет и все, что нужно для жизни. Но я не могу ему так легко признаться, что он мне нравится до ужаса: все еще сомневаюсь в его чувствах. А вот сваливать все порывы обнять, потрепать по волосам, взять за руку, поправить одежду и все остальное, на то, что мы лучшие друзья — легко.

— И для тебя подарок имеется, — улыбнулась я, когда мы отлипли друг от друга. Иначе это не назовешь. Если страдаю я — страдают все вокруг. Что мне одной мучится из-за неразделенной любви? Пит тоже живет нашими объятиями. Точнее, если его влюбленность — правда.

Для него была заготовлена небольшая коробочка с парфюмом, который я подбирала по своему нраву. А почему нет? Все-таки я его обнимаю тысячи раз на дню. Запах, кстати, был божественный. Пит на радостях чмокнул меня в щеку. Легко, невесомо, нежно. Я тут же залилась румянцем и уже хотела вновь повторить то, во что сама не особо-то верила — мы друзья. Но Пит будто прочитал мои мысли.

— По-дружески, — сказал он и принялся копошиться в своем столе, закрывая, как назло, весь обзор своей спиной. Да чего же он там возится?

Наконец, он повернулся ко мне и протянул крошечный пакет, а в руках он зачем-то держал ключи с довольно-таки странным брелком. Но мое внимание было сосредоточенно на подарке. Нетерпеливо пытаюсь вытащить то, что там лежит. Мое любопытство мне только мешает, но с горем пополам я все-таки вытащила небольшую подвеску золотистого цвета в форме непонятно чего.

Как только оно оказалось у меня на ладони, Пит подставил рядышком свой брелок, и я все поняла. Это были две половинки сердца. На моей подвеске, цепочка от которой свободно болталась, был изображен замок, а на брелке Пита — ключ. Я нервно сглотнула. Он что издевается? Я топлю в себе чувства, которые так и рвутся наружу. Я всем своим видом пытаюсь выглядеть, как лучший друг, не каплей больше, а он вот так просто…

— Пит, — выдыхаю я. Мои глаза уже застилают слезы. Я не хочу терять его. Но и сказать о своих чувствах еще тяжелее. Так что нам, наверное, лучше всего просто не общаться. Да. Это тяжело. В какой-то степени это почти невозможно, но есть ужасное слово: надо.

— Друзья. Я знаю, — грустно произносит он. А вот теперь я решительно ничего не понимаю.

— Просто, если вдруг произойдет чудо, и твое отношение ко мне поменяется, то дай мне об этом знать. А до тех пор это будет символом нашей дружбы, — сказал он, так, будто учил все это и долго репетировал перед зеркалом.

Я кивнула. Раз символ дружбы, то хорошо. Пит забирает «символ» у меня из ладони и застегивает сзади. С тех пор я ее не снимала никогда. Даже ночью.

Почти сразу я ухожу домой. Надо подготовиться к торжеству. Первым делом я отглаживаю свое платье: красное шелковое платье, наверху белая ткань с красивым узором. Оно еле доходит до моих колен. Вешаю его на плечики и бережно убираю в шкаф: пусть повесит тут до вчера.

Дальше достаю свои туфли на каблуке, которые я надеваю на выступления, либо на праздники, как сегодня. Сверху они из черной кожи, нос открыт. Каблук и небольшая платформа покрыты стразиками. Достаю так же широкий золотистый браслет и кладу неподалеку, чтобы не забыть.

Теперь дело за ногтями. Сначала покрываю их белым лаком, затем делаю полоски блестящим красным цветом. Покрываю прозрачным слоем. Готово.

Наконец, в ход идет утюжок для выпрямления, которым, как это ни странно, я накручиваю красивые локоны. Время уже семь. Ужин мы начинаем в десять.

Легкий макияж, который времени занимает тоже немало, я переодеваюсь и спешу на кухню, чтобы помочь маме перенести еду на стол, который мы поставили возле елки, в зале.

Наконец, все собрались за большим новогодним столом, который, буквально, ломиться от еды.

Телевизор мы не включаем; обходимся настенными часами, сделанными под старину, с маятником. Весело разговариваем, кушаем, слушаем новогоднюю музыку. Вскоре, мы с Питом уходим ко мне в комнату.