Драмы больше нет

Это странное чувство непереносимости вроде бы банальной, даже достаточно правильной ситуации, не покинуло меня и на следующий день. Петр, как и ожидалось, приехал следующим вечером на ужин, с цветами для каждой дамы, был мил, галантен и очень собран. Я это отметила про себя. Ни Альбина, ни Федотов на семейном ужине не присутствовали, что, без сомнения, к лучшему, и Касимов общался в основном с отцом. Бабушка к нему внимательно присматривалась, в беседе участвовала, отец басил и улыбался, ощущая себя горделивым отцом большого семейства, а мы с Еленой всё больше молчали. Я не знала, что сказать, а мачеха, как мне кажется, была расстроена отсутствием дочери за столом. Они с Альбиной в последнее время много времени проводили вместе. Сестра, из-за участия в шоу, отменила несколько поездок, много времени проводила в Москве, и Елена этому моменту очень радовалась. Я заметила, что она сама частенько ездила в Москву, задерживалась в квартире Альбины и Романа, что-то бесконечно с дочерью обсуждала, они шептались и то и дело переглядывались, наверное, думали, что никто не замечает. И этим вечером мачеха казалась немного раздосадованной и расстроенной. Правда, на Петра поглядывала с любопытством, но в разговоре за столом практически не участвовала.

– Приятный молодой человек, – вынесла вердикт Зоя, после ухода гостя. И на меня хитро глянула. Мне вздохнуть захотелось. Да ещё отец подошёл и положил тяжёлую руку мне на плечо, стиснул его, как бы в знак одобрения.

– Он, без сомнения, в тебя влюблён, дочь.

Я поневоле нахмурилась.

– С чего ты взял?

Родион взглянул на меня с удивлением.

– А как же иначе? – Запечатлел на моём лбу крепкий, отцовский поцелуй. – Ты же у меня умница, красавица. Хотя, чему тут удивляться? У меня других детей быть не может.

Действительно. Я растянула губы в улыбке. Пробормотала:

– Очень мило.

Елена кинула на меня заинтересованный взгляд.

– Он же тебе нравится, Настя?

Весь этот разговор меня изрядно утомлял, если честно. Не любитель я говорить по душам, тем более, со своими родственниками. Для семьи отца, всё происходящее вокруг них, будто киносценарий. Никогда не знаешь, в какой момент они сюжет решат в другую сторону повернуть.

– Наверное, нравится, – уклончиво проговорила я. – Мы не слишком хорошо знакомы.

– Так познакомься с ним поближе, – неожиданно выдал мне Родион отцовский совет. Произнёс это и отошёл. А я на отца уставилась, немного растерявшись и не понимая, что именно он имел в виду. Надеюсь, ничего предосудительного, потому что иначе происходящее слишком странно. А Родион еще добавил: – Хороший же парень. – Глянул на меня через плечо: – А с братом его ты знакома?

– Нет, – ответила я, и от меня, наконец, все отстали.

Кстати, со Станиславом Грушевым я познакомилась в ближайшие выходные. Думаю, Петр решил представить нас как бы в ответ на знакомство с моей семьёй. Хотя, я об этом не просила, да и не нуждалась в нашем со Стасом знакомстве. Он мне даже не понравился, если честно.

Нет, Грушев был самим собой, точно таким же, как и на экране. Я не была поклонницей его ток-шоу, но не слышать об особо острых темах или скандальных моментах, что обсуждали в его студии, было практически невозможно. Стас ежедневно, кроме выходных, занимал вечерний эфир одного из федеральных каналов, помимо этого мелькал в разных заставках, интернет-обсуждениях, вел собственные расследования, активно развивал свой блог. В общем, светился везде, где мог. Светские хроники обсуждали его личную жизнь, девушек, с которыми он проводил вечера и появлялся то на одном мероприятии, то на другом. Оценивали его дизайнерские костюмы, дорогие автомобили и отдых на дорогих курортах в компании очередной подруги. Не знаю, каким Стас Грушев был до обрушившейся на него скандальной популярности, но, как по мне, бремени славы он достойно не выдержал. Человеком он был откровенно неприятным. Саркастичным, язвительным, надменным. Он вёл себя в жизни точно так, как в студии своего шоу. Смотрел на тебя холодными глазами, будто пытаясь высмотреть все твои тайны и грязные помыслы, и, не сомневаюсь, что без зазрения совести вынес бы всё это на общее обозрение. Обсудил, смакуя подробности, а затем ещё облил бы ушатом пренебрежения и людского осуждения. Для меня оставалось непонятным то, что Стас Грушев стал неким бичом общества. Миллионы людей в нашей стране вечерами усаживались у экранов телевизора, чтобы выслушать его мнение о той или иной ситуации, и принимали его позицию, отдавая ему право судить. Я же, познакомившись с ним лично, пришла к окончательному выводу, что права судить кого-либо, у Грушева нет. В его поведении столько чувства вседозволенности и безнаказанности, что он не следит за словами и собственным поведением. А, судя по реакции окружающих, ему боятся сказать слово против, опасаясь оказаться в числе героев его шоу, попавшись на какой-нибудь откровенной провокации. Мне наблюдать за происходящим было неприятно.