Драмы больше нет

– Что ты там собралась, Москву ему показывать? Компанию составлять?

– Кто тебе сказал?

– Все наши родственники скопом. Сообщили мне эту радостную весть. Что вы невероятно подружились, с первой встречи. – Он шагнул ко мне, я ещё отступила. Нервно сглотнула, и зачем-то опустила глаза. Опустила глаза, будто виновата! Да что со мной? – По пристани вы гуляете, – продолжал он глухим, обличительным тоном, – в обнимочку за столом сидите. Вальс танцуете. Мой брат хорошо танцует, да?

– Это твой брат, – проговорила я, стараясь сохранить остатки спокойствия, – тебе лучше знать.

Федотов поджал губы, очень неприятно, покивал в такт моим словам. Потом поднял руку и потянулся к моим волосам. Движение было неспешным, но, судя по замутненному взгляду Романа, больше инстинктивное. Я тут же его руку оттолкнула, когда поняла, что он собирается сделать. Предостерегающе шепнула:

– Не трогай прическу.

Он моргнул, будто неожиданно пришел в себя, слегка пошатнулся. И проговорил совсем другим тоном:

– Насть.

Именно в эту секунду, неизвестно по каким причинам, мне вдруг захотелось заорать. В отчаянии, в истерике, кинуться бить его, я сама испугалась своих желаний. Задохнулась и отвернулась от него. Всё происходящее, его присутствие рядом, его тон, взгляд – уже мало походили на глупую игру. Воздух будто раскалился, я не понимала, что происходит. Что со мной происходит. Отчего у меня разрывается всё внутри…

Я повернулась к Роману спиной, в надежде, что он уйдет. Но он ко мне шагнул, я почувствовала горячую, широкую ладонь на своём животе, он резко прижал меня к себе спиной, а я зажмурилась. Не знаю, сколько это тянулось, сколько мы так стояли, наверное, совсем недолго, какие-то секунды, но мне они показались бесконечными. Моё тело будто потеряло вес, я стала бестелесной, готова была парить, и лишь мужская рука удерживала меня на земле. А потом Федотов наклонился и прижался губами к моей шее. Коснулся её языком, и у меня закружилась голова. Он поцеловал, раз-другой, невероятно нежно, а потом вдруг прикусил мою кожу зубами. Это было так неожиданно, остро, мои глаза распахнулись, а Роман вдруг отпустил меня. И только шепнул на ухо:

– Будешь ему улыбаться, не по-родственному, я отправлю его обратно. Услышала?

Я не ответила, не повернула головы, глаза прикрыла на мгновение, и вот уже за моей спиной никого нет. Я для начала выдохнула, ещё раз выдохнула, а затем в ярости замолотила кулаками в воздухе.

Какого черта?..

ГЛАВА 5

После окончания шумихи, связанной со свадьбой Альбины и Романа Федотова, моя жизнь вроде как вошла в привычное русло. Вроде как – потому что в мыслях я без конца возвращалась к тому злополучному моменту, когда мы с Романом остались наедине. И, если честно, некоторое время, после такого количества воспоминаний и воскрешения в памяти деталей случившегося, мне стало казаться, что я всё себе придумала. Перебрала шампанского, нафантазировала…

Конечно, это не было фантазией. Я прекрасно всё помнила, в тех самых мельчайших деталях, которые мне и додумывать не надо было, но я совершенно не знала, что мне с этими воспоминаниями делать. Я помнила своё изумление, вспыхнувший внутри жар, лишь от прямого, настойчивого и обличительного мужского взгляда. Помнила, его слова, упреки, которые совершенно не имели под собой никаких оснований, да и права Федотов не имел меня в чем-то обличать, скажем откровенно. Но всё это случилось, и я не понимала, как мне дальше с этим жить. В том смысле, что я, конечно, могу списать случившееся между нами на алкоголь, на некое минутное обоюдное помешательство, но в глубине души я понимала, что никаким помешательством, по крайней мере, с его стороны, здесь и не пахнет. А мы отныне родственники, как бы, и нам придется встречаться время от времени, на глазах у его жены, моего отца, бабушки, сидеть за одним столом и поддерживать светскую беседу. Мы всё это будем делать, а те минуты за свадебным шатром в день его женитьбы будут стоять между нами долгие годы.

Черт бы побрал Федотова!.. Подозреваю, что его совесть мучить не станет, а вот меня мучает, и я придумываю себе дела и заботы, и отказываюсь от визитов к бабушке и отцу. Свадебное путешествие молодой четы продлилось всего неделю, Альбина с Романом вернулись в Москву, и принялись приглашать родственников и близких друзей в гости, посмотреть их новую двухуровневую квартиру. Я от всех приглашений отказывалась. Не в категорической форме, а якобы в расстройстве вздыхая, переживая из-за своей занятости. Затем клала трубку телефона и зажмуривалась с мыслью о том, что я никогда, никогда больше не хочу видеть лицо нового родственника. Роман тоже себя никак не проявлял, и я тешила себя надеждой, что всё само собой забудется. И моё «никогда» превратится в пару месяцев, и я снова заживу спокойно.

Вот только я уже давно не живу спокойно. Разве не так?

Лишь притворяюсь.