Драконы Севера

Я поднялся в библиотеку, попутно размышляя о том, почему в присутствии сестры я становлюсь тряпкой, а она крутит мной и другими людьми как ей угодно. Нет, я не был зол, я был печален и огорчен. Страсть, вожделение схлынули. Я жаждал сестру, а получил другую. Я впервые познал женщину. И что теперь с этим делать? У горцев строгие порядки, и девушка, лишившаяся девственности до брака, подвергалась всеобщему осуждению. Мы идем на войну — там все может произойти… Переживу ли я этот год, увижу ли первый снег в долине и что будет с сестрой, с Нелл? Проживем этот день, а что будет завтра — увидим!

Приведя мысли и одежду в порядок, я опять спустился во двор.

Шварц встретил меня у самой двери.

— Милорд, к перевалу я направил разведчиков. Они пришлют голубя, если заметят врага.

— Отлично, только боюсь, что сегодня нам горцев не сдвинуть с места…

— Они ищут миледи — хотят услышать ее песню…

— Она там, в подвале донжона — но лучше пошли кого-то из девушек…

Я вернулся к столу. Половина старейшин кланов уже дремали, положив отяжелевшие головы на руки и на стол. Остальные пытались плясать в кругу своих соплеменников.

Я сел во главе стола, на свое кресло. Похоже, меня никто не замечал. Горцы как дети веселились во дворе. Вместо траура гульба… Но может, отец все же жив? Я не мог сказать горцам о том, что он умер… я сам в это до конца не поверил…

Мое появление осталось незамеченным, но приход сестры вызвал приветственные крики и возгласы.

В руках сестры была ее любимая маленькая арфа.

Через несколько мгновений Сью уже стояла на неоткрытой еще бочке, возвышаясь над всеми. Она по-прежнему была в моем охотничьем костюме, только теперь ее голову украшал горский берет, кокетливо сдвинутый на ухо.

Она ударила по струнам, и к ней подключились флейта и бубен. Звонкий голос Сью заполнил двор, и горцы замолкли, ловя каждое слово:

Мой горец — парень удалой,
Широкоплеч, высок, силен;
Но не вернется он домой,
Он на изгнанье осужден.
Как мне его вернуть,
О, как его вернуть?
Я все бы горы отдала,
Чтоб горца вновь домой вернуть.

Печальная на похоронах, эта песня вдруг превратилась в плясовую. Бубен задавал ритм.

О, как его вернуть?
О, как его вернуть?
Я все бы горы отдала,
Чтоб горца вновь домой вернуть.

Сестра пела, а горцы пустились в пляс. О великий Эрхард, отец драконов! Она и из них будет вить веревки…

Глава 9

НА ПУТИ К ПЕРЕВАЛУ

Наша маленькая армия только подошла к ущелью, ведущему к перевалу, когда нам прислали весточку.

Сизый голубь покружился над нашими головами и, сложив крылья, приземлился на руку Шварца. Я направил своего мерина к горцу.

— Солдаты уже на перевале! — прочитав записку, сказал Шварц.

— Сколько их?

— Пятьсот панцирной конницы и около двух тысяч пехоты.

Если бы мы вышли вчера, то на перевал бы успели первыми… Вчерашняя гульба могла нам дорого стоить.

— Остановите людей! — скомандовал я.

Горцы шедшие пешими, немедленно расползлись по обочине дороги, полезли в мешки за снедью, те что трусили на пони, слезали, желая размять ноги.

Из хвоста колонны, пришпоривая коняшку, подскакала Сью. Она весь день ехала в хвосте, собрав вокруг себя десятка два горских девушек и не меньшее число молодых парней. Смех и песни. доносившиеся оттуда, вызывали зависть остального отряда. Какой к черту отряд — беспорядочная толпа людей!

Я был зол — эта тысяча горцев были как стадо овец без пастуха… Я их не вел, они просто шли со мной на войну как на прогулку.

До перевала было еще часа три пешего хода. Пятьсот панцирных кавалеристов на рослых конях и с копьями на изготовку хлынут вниз по склону и затопчут моих горцев как траву! А пехота дорежет остальных…

— Мы опоздали? — Сью уже была рядом.

— Да, они уже заняли перевал… — Со вчерашнего дня мы первый раз обменялись словами.

— Идти вперед теперь глупо!

— Еще глупее отступать! Тогда они войдут в долину — до самого замка открытый путь!

— Твое предложение?

Я оглядел крутые склоны вдоль дороги, поросшие длинными соснами. Как они здесь растут, вцепляясь в скалы своими кручеными корнями?

— У горцев топоры всегда с собой… произнесла Сью, словно себе под нос, и искоса взглянула на меня.

Мое копившееся весь день на нее раздражение исчезло, словно смытое волной. Я любил и хотел ее с новой силой. Наши взгляды скрестились. В ее золотистых глазах светились любовь и тревога.

— Милорд, ваше решение? — Шварц пробудил меня от грез.

— Все у кого есть топоры — разделить на две группы, по группе на каждый склон — подрубить деревья со стороны склонов, все на 20 шагов вверх по склону и выше по ущелью шагов на триста. Сделать завал здесь из десятка деревьев потолще. Лучников поставим за завалом. Все остальные по склонам выше подрубленных деревьев затаятся. Когда солдаты дойдут до завала и начнут его разбирать, мы повалим им на головы лес и дорубим тех, кто уцелеет!