Когда сопровождавшие Гарта БМПшки вскрыли стенку тюремного отсека, в нос сразу ударил запах застарелой вони и гниения. Около трех десятков еще живых человек сгрудились в одной стороне отсека а в другой громоздилась куча трупов едва прикрытых одеждой.
Юноша около минуты стоял на пороге, потом повернулся в сторону Зары.
— Живых принять на борт. Капитана с командой на кол. Корабль перевести в автоматический режим, и задать курс на Эмелан.
— Есть! — Посеревшая от увиденного, Зара вскинула руку к плечу и принялась отдавать команды.
Спасенных перевезли на борт крейсера, где ими занялась медицинская группа, а тюремный корабль, полыхнув гипердрайвом унесся к столичной планете.
На основании сопроводительных листов, заключенных быстро рассртировали на две группы. Политических и уголовников. Если первыми занялись Зара и Пэт, то вторых поручили заботам следователя Марона, который и должен был дать ответ насколько эти люди пригодны для использования.
Буквально через час работы следственного конвейера Зара под конвоем отправила двух своих клиентов в очередь к Марону, а тот в свою очередь, поделился одним заключенным которого полагал более политическим чем уголовником. В сухом остатке после сортировки осталось пять человек, двое из которых были насильниками, а еще трое просто проворовавшимися чиновниками. Когда Гарту доложили о результатах отсева, он еще не отошедший от увиденного на корабле Управления Тюрем, приказал бросить обоих насильников в мусорный конвертер, а чиновникам найти работу погрязнее на нижних уровнях станции.
Большинство осужденных оказалось студентами и преподавателями Императорского Университета Тарады арестованных по одному делу о мифической антиправительственной организации, хотя вся их вина оказалась в том, что они искали и находили разночтения между существующими учебниками истории и реальными фактами. После установочной беседы, все несостоявшиеся заключенные решили присоединиться к колонии в качестве преподавателей, а два затесавшихся среди них студента-химика поступили в распоряжение доктора-прима Керна Гелая, ковырявшегося с эликсиром молодости.
Именно Керн устроил Гарту тихий скандал по поводу, как он выразился «порчи ценного биоматериала».
— Ну как мне проводить эксперименты? На себе? На один раз меня, пожалуй, хватит. А потом? Если этим двоим все равно дорога на тот свет, мы же могли использовать их с толком для всего человечества! — Кипятился профессор.
— Да не по душе мне это. — Гарт нахмурился. — Одно дело казнить ублюдков, пусть даже довольно болезненно. А совсем другое дело делать из них подопытных кроликов.
— А вот это, я вам доложу, просто чистоплюйство. — Отрезал профессор. — Казнь она в любом случае грязное и кровавое дело. И способ тут не важен. Если конечно вы не хотите подарить казнимым легкую и быструю смерть.
26
К прибытию целого десятка подопытных, профессор-прима отнесся словно к доставке ценного оборудования. Деловито осмотрев «товар» он велев развести их по камерам, повернулся в сторону Гарта.
— Это кто?
— Террористы. — Гарт едва заметно улыбнулся кончиками рта. — А что не подходят?
— Наоборот. — Профессор поправил шейный платок. — Если бы были просто бандиты, то какие-то запреты все же сохранялись. А с террористами можно работать в жестком режиме. — Он коротко поклонился. — Спасибо за материал, господин Дракон.
Гарт молча кивнул и поднял руку с браслетом.
— Виши Марон…
— Слушаю, — до Гарта явственно донесся звук зевка.
— Господин Марон, я тут подумал, что вы, возможно, захотите поговорить с неким Гаилом?
— Гаил Квати?!! Где он?!! Он у вас?
— У нас, у нас. Так что, заберете? Имейте в виду, на территории станции законы империи не действуют, так что можете из него фарш сделать. Только потом не забудьте выбросить.
— Вы где? — Следователь явственно засуетился.