Драконов много не бывает

А потом я вижу её. Идёт по аллее и смотрит по сторонам так, словно ей неприятно пахнет. Губы брезгливо поджаты. Ноги переставляет как ходули, будто боится вляпаться во что-нибудь. Ничуть не изменилась – всё такая же холёная, красивая, холодная. И противная, вероятно.

Я хочу предупредить Арка, но он сам её заметил. Встал с лавочки с Аськой на руках, но попыток привлечь внимания не делает. Рукой не машет. Смотрит лишь сосредоточенно, словно гипнотизирует.

Но Аркашу не заметить сложно. Высокий и красивый. Ему всегда оборачиваются вслед. На нём всегда останавливается женский взгляд. Вот точно так и сейчас: его не только дракономать заметила, но и мамы, бабушки, девушки.

Елена Николаевна спешит на всех парусах. Даже ногами нормально перебирать стала. И когда до нас остаётся несколько метров, Арк вдруг ставит дочь на ножки и, пришлёпнув по попке, отпускает её в вольное плаванье.

– Что ты делаешь, Арк? – кажется, я испугалась решительности в его взгляде. А Насте только того и надо – она уже давно вырывалась побегать. Наш моторчик без топлива.

Всё случается слишком быстро. Дракономать спотыкается и опускает глаза вниз. Судорога проходит по её лицу. Удивление, ужас, понимание. Мой коварный, коварный Драконов. Он знал: она опознает её по хвостикам, серым глазам и личику, что так похоже на его собственное. Если он понял, что Ася – его дочь, то мать его – тем более.

Я делаю шаг, чтобы предотвратить их знакомство, но не успеваю: Елена Николаевна, эта холодная дракониха, для которой встреча в скверике – нонсенс, оскорбляющий её эстетическое чувство прекрасного, вдруг падает на колени, прямо на асфальт. Своими божественными коленками – в пыль, чтобы, рыдая, обнять ребёнка.

Такого не ожидали ни я, ни Арк. Он растерян. Чешет в затылке. Аська принимается плакать и вырываться, а Драконова целует её неистово в хвостики и щёчки, прижимает к груди. Я даже не знаю, можно ли оторвать от неё дочь сейчас.

Пока я мучаюсь, Аркаша решает проблему: присаживается на корточки и осторожно размыкает руки матери, забирает заплаканную Асю. Она, всхлипывая, прижимается к его груди и с опаской поглядывает на чужую тётку, что напугала её.

– Поднимайся, мам, – подаёт он Елене Николаевне руку. Та, опираясь на его руку, встаёт с асфальта. Колготы на её коленях – в хлам, кожа ободрана до крови. Тушь размазалась и помада. Её сумочку я нахожу в ближайших кустах.

– Это Ася, моя дочь, – говорит Арк, как только мы все, потрясённые и переволновавшиеся, усаживаемся на лавочку. На нас глазеют, но сейчас важно успокоиться.

– Может, пойдём в дом? – бормочет Лика, но Арк останавливает её взглядом.

– А это Алла, если ты помнишь, – он не собирается жалеть мать. – Вижу по глазам – помнишь. Я женюсь, мам, в сентябре. На Алле. И усыновляю дочь. По твоей милости два года – в трубу. Ася росла без отца. Ты этого хотела, мам? Об этом мечтала? Чтобы твоя кровь и плоть не знала родных?

Дракономать идёт пятнами. Закусывает губу. Теряется. Сейчас она не похожа на холёную женщину «за тридцать», а вполне выглядит на свои под пятьдесят.

– Я же видела её с этим! – вскрикивает она невольно и пугается. Рот руками зажимает. Взгляд её мечется с меня на сына. Но он всё знает, поэтому спокоен.

– «Этот», в отличие от тебя, помог бескорыстно. И Алле, и матери Аллы. А ты…

Она прячет глаза, шмыгает носом, пытается достать платок из сумочки, но руки её трясутся.

– И всё же пойдёмте в дом, хватит, – вмешивается Лика. – Дома и поговорите нормально. Остынете. Не дело это – решать проблемы на улице.

Я с ней согласна. Лика идёт вперёд, как генерал, что уводит солдат с поля брани.

– Пойдёмте, – поднимаюсь и протягиваю руки, чтобы забрать Настюшку, но Арк мотает головой. Руки его бережные и успокаивающие. Дочь сидит в них, как в колыбели. Нос о футболку вытирает и улыбается уже. Драконова не сводит с внучки глаз.

– Пошли, – кивает Арк на аллею, и Елена Николаевна семенит споро, пытаясь приноровиться к широкому шагу сына. Возле дома она отстаёт, пропуская сына вперёд. В подъезде хватает меня за руку, пока Арк поднимается по ступеням вверх.

– Пожалуйста, – умоляюще шепчет она, – пожалуйста! Не отнимай у меня возможность видеться с внучкой! Я заслужила. Виновата. Но, пожалуйста!

И мне жаль её. По-настоящему. Вот эту женщину в разорванных колготах со ссадинами на коленях. С растрёпанной причёской и размазанным макияжем. Жаль, но я не могу всё решать сама.

– Пойдёмте в дом, – веду её по лестнице. – Успокоимся. Я вам коленки обработаю. А потом будет видно, что и как.

Но сюрпризы этого дня бесконечны. Когда мы достигаем третьего этажа, из двери встревоженно выглядывает Лика.

– Костик приехал! – шепчет она, всплёскивая руками.

И по громким голосам в доме я понимаю: вот сейчас будет по-настоящему жарко.

Глава 58

Аркадий

Вот только его здесь не хватало, но из песни слов не выкинуть. Тот самый Константин, собственной персоной. Мы, можно сказать, лоб в лоб столкнулись.

– Котя! – зовёт его моя дочь и протягивает руки. У мужчины теплеют глаза. А Лика как не рухнет. Лица на ней нет. Скрипнув зубами, передаю малышку Косте.