Драконий луг

В палате было пусто. Нет, там стояла кровать, тумбочка у кровати и пустая ваза. Но ни дедушки, ни его вещей не было. У Эффи слезы навернулись на глаза. Нет, она, наверное, перепутала палаты? Или его перевели в другую? Или, может быть, может быть… Но это была та палата. На самом деле она в этом не сомневалась. И понимала, что это значит.

Следующее, что Эффи помнила, – это как ее привели в сестринскую кухоньку, где кто-то налил ей горячего шоколада, а она старалась не расплакаться при всех, и одна сестричка сказала ей, что дедушка отошел мирно, во время операции, и что выглядел счастливым – почти счастливым, как будто уже стоял у врат небесных.

– Где мой папа? – спросила Эффи.

Другая сестра объяснила, что отец пошел разбирать комнаты Гриффина в старом Пасторском доме. Она предлагала связаться с ним по пейджеру, но до Пасторского дома было недалеко, и Эффи сказала, что сама дойдет и увидится с папой. Вот так, внезапно, все и вышло. Ужасная пустота внутри. Вот только…

– Кодициль! – ахнула Эффи. – Где его кодициль?

Сестра нахмурилась.

– Что-что?

– И его вещи. Серебряное кольцо и… Там должен был остаться конверт для меня и ещё…

Сестра покачала головой.

– Прости, милая. Твой отец сказал, что ему ничего не нужно и чтобы все отдали на благотворительность.

– Как? Не понимаю.

– Так многие делают. Знаешь, оставляют все в распоряжении больницы. Говоришь, у твоего дедушки было кольцо?

– Да. Старинное, по-моему. Он хотел оставить его мне. И ещё вещи, очень важные вещи, и…

Сестра вздохнула.

– Если хочешь, я покажу тебе, куда мы все сложили, – она взглянула на часы. – Думаю, вещи ещё не увезли. Но надо поспешить.

Эффи вслед за сестрой вышла из главного здания и прошла через садик, полный увядающих в преддверии зимы шалфея и лаванды. За ним был маленький мощеный дворик и старая лесенка с выщербленными ступеньками, ведущая в каменный одноэтажный дом. На дверях было написано одно слово: «Благотворительность». Внутри лежала одежда, книги, будильники и много других вещей. Выглядело все это грустно. Эффи, которой хотелось поскорее сбежать отсюда, стала искать дедушкины вещи. Но их не было.

– Ну, – спросила сестра, – видишь свой конверт? И кольцо?

Эффи помотала головой.

– Я ещё разок проверю.

Сестра бросила по сторонам быстрый, чуточку испуганный взгляд.

– Поторопись, пока не приехали из дома призрения.

Эффи не понравилось, как это звучит, но дедушкины вещи надо было найти. Она искала, искала и не находила. В конце концов глаза её снова наполнились слезами. Тогда Эффи поблагодарила сестру и ушла.

На улице было холодно, мягкий осенний свет не согревал. Эффи запахнула школьную накидку-пелеринку и быстро пошла к Пасторскому дому. Может быть, отец все-таки забрал вещи. Через пару минут она услышала за спиной дыхание. За ней кто-то шел. Эффи ускорила шаг, и человек за спиной тоже. А потом он вдруг шепнул её имя: Эффи! – ухватил за локоть и затянул в узкий переулок.

Это была сестра из больницы. Сестра Андервуд – мама Максимильяна. Она тяжело дышала и смотрела серьезно и строго. Приложив палец к губам, она взяла Эффи за руку, раскрыла ее ладонь и положила серебряное кольцо с темно-красным камнем в оправе из множества миниатюрных драконов.

– Дедушкино кольцо! – узнала Эффи. – Спасибо вам! Я…

– Ш-ш-ш! – поспешно остановила её сестра Андервуд и зашептала: – Никому не говори. И уходи скорее. Придет человек из дома призрения – ему не понравится, что мы раздаем вещи. Смотри, чтобы он тебя не поймал.

Эффи спрятала кольцо в карман накидки и хотела было бежать, однако…

– А остальное?

Сестра Андервуд свела брови.

– Дедушка писал кодициль. При вас писал.

– Думаю, его забрал твой отец, – ответила сестра. – А что до остального… – она взглянула на часы.

Тут Эффи услышала другие шаги. Тяжелее, чем у сестры Андервуд, и громче. Потом появился мужчина.

– Ой, как хорошо, – воскликнула сестра. – Доктор Блэк, вы не?..

– Здравствуй, Ефимия, – сказал тот. – Я хирург, который оперировал твоего дедушку. Я сожалею о твоей потере. Я сделал все возможное, чтобы отправить его в Иномирье, но не знаю, добрался ли он.

Доктор Блэк достал из кармана широкого плаща матерчатый мешочек, стянутый веревочкой.

– Вот все, что осталось. Он очень хотел, чтобы это досталось тебе, по понятным причинам. Беспокоился, как бы твой отец не перехватил и не уничтожил. Я надеялся тебя застать, но ты так быстро исчезла. Хорошо, что сестра Андервуд увидела тебя и сообщила мне. Конечно, очень важно, чтобы об этом знало как можно меньше людей.

Оглядев безлюдную улицу, доктор Блэк отдал Эффи мешочек.

– Удачи, – сказал он.

Не успела Эффи ни сказать спасибо, ни спросить, о каком Иномирье говорит доктор Блэк, как они с сестрой Андервуд уже поспешили прочь. Попадаться человеку из дома призрения Эффи не хотелось. Она заглянула в мешочек, увидела там жезл, кристалл, нож для конвертов и дедушкины очки и, старательно завязав, спрятала всё на дно школьного ранца. А потом пустилась бегом.

* * *