Драконьи тропы

Он вытянул перед собой раскрытую ладонь и прислушался к ощущениям. Медленно, медленно повернулся вокруг себя, еще чуть вправо… влево, вот сюда. Вперед. Странно было двигаться, почти не чувствуя под собой ног, в этом плотном, мерцающем сине-зеленым светом пространстве. Странно, но быстро, очень быстро. За один шаг он покрывал сажени три, а то и больше. Вперед, вперед. Кажая секунда промедления может стоить кому-то жизни. Он летел в потоке света, обращая собственное тело в стремительное движение. Только бы успеть. Сияющее вокруг него пространство начало меняться и через некоторое время ощутимо сузилось. Видеть этого Дариан не мог, но совершенно ясно чувствовал. Свечение заметно угасло. Дариан уверенно двигался вперед и вперед, не сомневаясь, что мчится вдоль потока, который соединял Драконовы горы с новым источником в Лешачьей балке. Свечение вокруг стало еще немного слабее, а потом начало усиливаться. Значит, впереди основное тело нового источника. Он остановился и перевел дыхание.

Вот, например, здесь. Дариан сунул в карман зуб, повернулся в сторону родных сердцу Драконовых гор и мысленно попросил прощения за свое непрошенное вмешательство. Он протянул руки в поток, позволил ему слиться с руками, или рукам с ним, тут не разберешь, и начал стягивать поток во все более и более узкий, потом в единую тонкую струю, потом в еще более тонкую и плотную пульсирующую нить. В этот момент за его спиной в пятне света обозначилась темная, стремительно приближающаяся фигура. Все ближе и ближе и еще через мгновение совсем рядом оказался черный маг, злой и изумленный.

Дариан не видел бросившегося на него врага, но в последний момент почувствовал какое-то движение за спиной и, торопясь, одним резким движением перервал живую струю.

Лиска, ожесточенно сжав зубы, единым движением обеих рук изо всех сил зажала рваную рану на боку Ринара, которго только что притащил на себе Левко. Удалось, на этот раз удалось. Она на несколько секунд прикрыла глаза, чтобы не видеть вокруг себя залитого кровью снега. Где хочешь силы бери, терпи, терпи! Наире не легче, и Лестрине с Илестой тоже, и Хорстену, и Левко…

— Держи, — подруга протянула ей фляжку с недавно заваренным, теплым еще чаем.

— Спасибо. Сама-то пила?

Наира кивнула.

Последние два часа они старались не тратить силы даже на разговор. После того как ушел Дариан, магам стало еще тяжелее, и раненых стало больше. А хуже всего было то, что их потеснили. В последние полчаса одна за другой вылезло несколько таких громадных тварей, что с ними даже самые сильные маги справлялись только вчетвером. А Дариан ускакал, сказав только на ходу: «Держитесь!». Неужели же и там что-то случилось!

— Хорстен, слева! — Послышался чей-то крик.

Кажется, это Лестрина встала рядом с магами сражаться. Лиска обернулась и вскочила на ноги. Совсем рядом с дедом земля зашевелилась и вспучилась, выпуская на свет громадные когти, многообещающие, страшные, громадного размера лапы. Лиска с замиранием сердца видела, как старый маг, одной рукой придерживая вылезающую жуть, другой помогает Канингему, который вырыл уже рядом с чудищем громадную яму и поднимает над вылезающим зверем ком вынутой из ямы земли размером с дом. Еще повыше, повыше, вот-вот вылезет…

И вдруг земля под ногами вздрогнула, как живая, громадные когти втянулись внутрь, вспучившаяся земля опала, и на нее рухнуло приготовленное магами надгробие.

Внезапно на несколько мгновений стало поразительно тихо. А потом изнорские защитники двинулись вперед, насколько можно было быстро захватывая пространство магического источника, и принялись теснить противника, пользуясь его внезапной слабостью.

Что-то произошло. Напор вражьей силы вдруг выдохся. Земля все еще сочилась черной нечистью, но крупных тварей уже не вылезало. Оставшиеся без наводящей ужас поддержки ряды чернопольцев дрогнули и начали наконец понемногу отступать.

Лиска смотрела в спины двинувшихся вперед магов, пытаясь разглядеть, что там происходит. Над оврагом прокатились радостные возгласы изнорцев. Это было обещанием скорой победы, избавления от тягостных страхов за судьбу Изнорья. Можно было уже радоваться. Только вместо радости Лиску вдруг охватила тревога, нарастающая с каждой минутой, и радостный боевой клич отозвался в душе отчаянным печальным криком лебедя. Того самого снежного лебедя, которого она подняла в Драконовых горах в начале зимы. В ее памяти взмахнули перед глазами снежные крылья, и сердце сжала невыносимая тоска. Она беспомощно оглянулась кругом и почувствовала вдруг, что в мире стало пусто. Дариан! Дариан! Что-то случилось…

Она, не помня себя, не чувствуя под собой ног, кинулась к лошадям, вскочила на свою гнедую и помчалась к порталу. Туда, туда, в Драконовы горы — может быть поздно.