Дракон цвета смерти (СИ)

Из уст женщины словно грязь полилась, густая, липка, и Хавьер даже отшатнулся, так не соответствовали эти ругательства белой палате, легким занавескам, рассвету, летнему дню.

— Что она тебе сделала?

— Ты ее любишь, — прошипела Магали, как никогда напоминая кобру. Могла бы — на брюхе ползла, укусить, впиться, отравить собой.

Хавьер качнул головой.

Любишь? Нет, это не то слово. Каэтана Кордова, она… она…

Или — то?

Для него эта девушка, словно небо. Только вот летать он может, а Каэтана для него была недоступна. Была.

— Любишь, — эсса Магали тоже преотлично знала своего супруга. — Я тебя знаю. И… ненавижу!

— За что?

Хавьер искренне не понимал этой логики. Это ему впору ненавидеть. Он же не бил ее, не изменял, пока его не довели до последней крайности, жил вместе, деньги давал, не унижал… это ему впору возненавидеть. Но он не может.

А Магали… та ненавидит, и это видно.

Но за что⁉

— Я тебя так любила, а ты меня — нет. Никогда…

— Неправда, — тихо сказало эс Хавьер.

— Правда! Так ты меня никогда не любил.

Вот эти бабские темы эс вообще ненавидел.

Так, не так… как можно определить, КАК ты любишь? В какой позе, что ли⁈ Что это за бабские выкрутасы⁉ Почему-то он точно знал — Каэтана никогда такого не скажет.

Любишь… любовь или есть или ее нет. Но ведь и без любви люди живут, и неплохо!

— Знаешь, Магали, меня это не сильно волнует сейчас. Я поговорил с Чавезом, мы решили, что позорить твое имя не будем. Небольшой скандал будет, но заглохнет. А в остальном… у тебя есть какие-то особые распоряжения? Ты хочешь что-то огласить? Подумай, я могу пригласить нотариуса.

— А… лекари уверены? — посмотрела эсса.

Ей как-то не верилось в свою смерть.

Вот же она, лежит, и ничего у нее не болит, ну так, чуть-чуть, когда она рожала — больнее было. А муж говорит, что все.

Разве так бывает?

Одно дело, когда в горячке, так, как было… а сейчас-то что? Как так?

— Я позову к тебе лекаря, — встал эс Хавьер. И вышел вон.

Тяжело?

Не то слово. Но через это ему тоже пройти придется.

* * *

— Эс Хавьер, идите сюда.

Конечно, Каэтана не могла остаться в стороне. В палату она не полезла, понимая свою там неуместность, но вот рядышком? Посидеть, подождать…

— Каэтана?

— Я. Садитесь и кушайте.

Бутерброд был сделан как-то странно, но Хавьер даже не думал ни о чем. Он умял его в три укуса, получил второй, потом здоровущий кусок мяса, и еще один. И крепкий кофе с капелькой чего-то спиртного.

— Легче стало?

— Да. Спасибо.

— Тогда суньте в карман и грызите, если уж вовсе плохо станет. Ясно?