Читаем Дракон Третьего Рейха полностью

Ганс, бдивший в прицел пушки, поделился сомнениями:

— Не нравится мне этот мост, господин майор. Лучше бы нам сюда не соваться: как-то слишком тихо и спокойно. Не люблю идиллий.

Дитриха передернуло.

— Самое интересное, — заметил Клаус, — что раз тут мост, то выше по берегу, очевидно, проходит дорога. А мы, как идиоты, продирались через заросли.

— Положим, — пробормотал Генрих себе под нос, — как идиоты мы не только через заросли пробирались, но и все остальное делали.

— Пусть идиоты, зато живые, — возразил Вальтер. — А на дороге могли нарваться на патруль или мины.

— Я готов идти в разведку, — молодцевато сообщил Клаус.

— Какую разведку?

— В ту, которую мы произведем прежде, чем атакуем этот чертов мост.

— В том-то и дело, что атаковать нам его никак нельзя, иначе до утра не доберемся на ту сторону. К этому мосту нужно относиться нежно и трепетно, как к собственной… гхм! — подавился он словом, — к самой нежной и чувствительной части себя

Вальтер возмутился

— А что же нам тогда остается вынырнуть из кустов и доверчиво спросить охрану, как проехать к мавзолею Ленина?

— Вальтер, не стоит горячиться. Кажется, этот мост ведет не совсем к Ленину.

— Жаль, — огрызнулся Треттау. — А я так мечтал посетить мавзолей. Буквально ради него приехал на восточный фронт.

— Возьмем Москву, въедем на танке на Красную площадь, и посмотришь на вечно живого Ильича, — утешил его Дитрих.

Клаус хмыкнул и спросил наивным-наивным голосом:

— А правда, господин майор, что Гитлеру после смерти тоже возведут мавзолей?

— Не знаю, Клаус, — осторожно ответил Морунген. — Фюрер буквально бессмертен, зачем ему мавзолей?

— А разве при жизни мавзолей не может пригодиться? — внезапно заинтересовался Генрих.

Когда экипаж начинал обсуждать персону фюрера или политику фатерлянда, Дитрих фон Морунген становился другим человеком и терял способность рассуждать хладнокровно и здраво. Темы эти были ему категорически неприятны, а заявить об этом вслух смело и нелицеприятно не было никакой возможности, особенно же теперь, когда дела и так обстояли из рук вон плохо. За утерю контроля над ситуацией, за то, что на ровном месте потеряли Белохатки и заблудились в трех соснах (пусть и не в трех, но все равно!), за самоуправство, проявленное с жестокого похмелья, и ввязывание в страшную авантюру с атакой высоты 6 по головке его явно не погладят. А если ко всем этим несчастьям ему припишут еще и несогласие с политикой партии и злопыхательство в адрес фюрера — тогда будет покончено не только с блестящей карьерой, но и с самим бароном фон Морунгеном. И он жестко пресек разговор:

— Генрих! Что за бред? Пора бы тебе выучить, что мавзолей — это усыпальница, а не долговременная огневая точка.

Генрих ничего не ответил драгоценному командиру, но по сердитому горловому бульканью, раздававшемуся в наушниках, стало ясно, что он не на шутку обиделся.

— А я слышал, господин Морунген, — поспешил разрядить обстановку Ганс, — что красные с тех пор, как наша авиация начала бомбить Москву, спрятали ленинский мавзолей в Сибири.

— Да, я тоже что-то такое слышал. Уверяю тебя, это очередная коммунистическая пропаганда — они на это мастера. Думают, мы откажемся от взятия Москвы и попрем в Сибирь за их святыней.

— Сибирь, — мечтательно протянул начитанный Вальтер, — Сибирь… сказочный таежный край. Там весь Советский Союз спрячется — не отыщешь. Во всех справочниках и энциклопедиях говорится, что это лучшие русские земли: золото, камни, нефть, газ. Я слышал даже, что в Сибири самородки просто руками собирать можно.

— Насчет золота не скажу — не знаю, а леса там жутко дремучие; вот уж где Ивану Сусанину позабавиться с нашим братом, так это в Сибири. — Голос майора посерьезнел. — Вранье, Вальтер, и оба мы это прекрасно понимаем. Такие басни для немецких солдат Геббельс сочиняет — нашел свое призвание и как ученый, и как литератор. Знаешь, как в японском рукопашном бою воинов учат бить не в рядом стоящего противника, а как бы сквозь него, в тыл. От этого удар получается такой силы, что способен проломить кирпичную стенку. Ну, небольшую, конечно.

— Вот это да, — восхитился Клаус, — неужели кирпичную стену?!

— Надо будет попробовать, — задумчиво прогудел Генрих.

— Попробуешь, — пообещал Морунген. — Сейчас пойдем мост проверять, вот заодно и попробуешь. Бери пулемет — и за мной. Будешь меня прикрывать. В мое отсутствие всем сидеть тихо, наготове, но никому не высовываться. Если заметите признаки врага, можно в них стрелять. Но не так сильно, чтобы от нас с Генрихом потом одни пуговицы остались.

Произнеся эту краткую, но прочувствованную речь, майор спрыгнул с танка на землю, выпрямился и, держа в руке пистолет, нырнул в прибрежные кусты. За ним последовал Генрих с пулеметом.

Убедившись, что гордость нации и краса германской науки его не слышит, Вальтер позволил себе заметить:

— Нечто странное происходит с Дитрихом. Во-первых, он таки отправился в разведку, если мне не изменяет зрение. Во-вторых, что значит — ПРИЗНАКИ врага? И как в них можно стрелять?

Перейти на страницу:

Похожие книги