Дракон Третьего Рейха

У Жабодыщенко было много недостатков. Но отсутствие меткости в их перечне не значилось. Микола был первоклассным снайпером, что на своей шкуре ощутил некий упитанный заяц, показавшийся на беду свою на какой-то прогалинке в лесу этим теплым летним вечером.

Заяц оказался увесистым, что окончательно подорвало силы партизан. Оружие, личные вещи, а главное, миномет, будь он трижды неладен, с ящиком мин и огромным «блином», доконали доблестных вояк.

— Все, треба десь робить привал, — заключил Салонюк. — Сылы закинчуються.

— Наконец-то, — обрадовался Перукарников. — И что, будем ночевать просто под открытым небом?

— А то тоби готель забронируют! — возмутился Жабодыщенко.

— Отель не отель, а шалашик какой-нибудь…

— Нияких шалашикив! — отрезал Салонюк.

Они бы еще долго так препирались, однако Фортуна снова улыбнулась своим любимцам. А точнее — Маметову.

— Командира! Командира! Моя видеть мечеть!

— Яку таку мечеть? — устало вздохнул Салонюк. — От бисова дытына, все ему Ташкент мерещиться. Шо зным поробыш?

— Пойду погляжу, — сказал Перукарников. — Маметову часто везет, то и дело что-нибудь само под ноги выкатывается. Может, и сейчас домик какой надыбал.

Оказалось, что шалашик, обретший форму полуразрушенной часовенки, Маметову все-таки не померещился.

Поэтому спустя уже полчаса партизаны устраивались на долгожданный и заслуженный отдых.

Сидорчук и Перукарников стояли у дверей на часах, Жабодыщенко раскладывал на заднем дворике костер и свежевал зайца, а Маметов ему помогал. Тарас же Салонюк устроился на охапке сена и попытался подремать.

Ему даже успело присниться что-то яркое и завлекательное, однако рассмотреть, что это, уже не удалось. Мирный сон партизанского командира был прерван. Кто-то осторожно потрогал его за плечо, попытаясь заговорить.

Салонюк лениво приоткрыл правый глаз и спокойно рассмотрел стоящую перед ним компанию людей в накидках с капюшонами. Люди держали в руках незнакомые предметы и что-то сбивчиво лопотали. Какое-то время Салонюк был уверен, что это продолжение сна.

— Минуточку вашего внимания! Мы посланцы Селизрульской общины, сами не местные. Вам очень повезло! Вот этот чудесный набор несгораемых светильников — единственное, что удалось вынести из нашего сгоревшего храма. Купите эти светильники за небольшую цену! Заплатите сколько сможете!

— Шо? — недовольно спросил Салонюк, стряхивая с себя остатки сна, — Знову ци горе-охоронци гав на двори ловлять — И издал душераздирающий вопль, чтобы нерадивых бойцов как следует проняло. — Сидорчук! Перукарников! Що за люды в примищенни?! Хто их до мени пустив?

Оба ворвались в часовенку с автоматами наперевес и изумленными физиономиями.

— Що таке? — ахнул Сидорчук. Перукарников спохватился гораздо быстрее и дал длинную очередь в потолок.

— А ну стоять! Руки вверх!

Заметалось по часовенке пойманное эхо.

Грохот.

Шум.

Незнакомцы в панике повыскакивали кто куда и бросились врассыпную. Один протиснулся в двери, другие использовали в качестве аварийного выхода пролом в стене. Кто-то отчаянно форсировал узкое окошко, явно непригодное для этих целей. В сутолоке и беготне Сидорчука сбили с ног.

Осыпавшаяся штукатурка падала прямо за шиворот многострадальному Салонюку. Тоскливо поморщившись, он отряхнул голову, почистил, как мог, одежду.

— Беруться за дило, як пьяный за тын. И з цими солдатами я хочу выграты у нимцив та всих их повбываты.

Василь Сидорчук все еще катался по полу и пытался ухватить спасающихся бегством незнакомцев за ноги.

— Хапайте! Хапайте их скорише, бо втикуть!

Однако выяснилось, что «хапать», собственно, некого. Неизвестные скрылись в неизвестном направлении. Причем сделали это так же незаметно и загадочно, как и появились.

Возник на пороге заинтригованный Жабодыщенко со своим зайцем:

— Так шо це було?

— Та якись ворожи агенты, — важно ответил Сидорчук. — Мабуть, хотели взять в полон товарища Салонюка, та мы с Иваном вовремя их встигли.

— Товарищ Салонюк — мечта всех вражеских агентов на свете, — язвительно, но как бы про себя прокомментировал Перукарников. Однако Тарас его очень хорошо услышал.

— Ты, Перукарников, молодець: завжди кавардак зробыш из чого завгодно. Ну хто тебе просив палиты из ахтамата в кровлю?

— Я, товарищ Салонюк, решил немедленно действовать, пока эти диверсанты вас того, не прикончили. Потерю родного командира от рук вражеских наемников мы бы себе никогда не простили.

— Действовать треба було на двори, колы воны сюда кралыся, кстати, тут я их и сам застреляти мог: для цего всегда винтовку напоготови держу. А ось що ты робыв, поки я видпочивав в хати, це треба выяснить: — резонно возразил родной командир.

В окне появилась знакомая уже голова в капюшоне и весело затарахтела:

— Здравствуйте! В нашей общине сегодня день щедрости. И вчера тоже был день щедрости. И позавчера. И завтра будет день щедрости, и послезавтра… Простите, заговорился. Так вот, взгляните на этот ночной, гм… горшочек. Сейчас я вам покажу, как им можно пользоваться…