Дракон, эрл и тролль

Граф взглянул на Мнрогара с величайшим изумлением, пораженный его дерзостью, затем изумление сменилось гневом. На неестественно красных губах заиграла исказившая его лицо неприятная жесткая улыбка.

— Закройте дверь, живо! — гаркнул граф на всю комнату. — Каждая собака знает, что этот тролль посмел выдать себя за рыцаря. Все остальное, что всплывет в ходе расследования, должно остаться между нами — ради спокойствия в графстве, королевстве и христианском мире. Пусть каждый из присутствующих поклянется молчать о том, что услышит здесь.

— Прошу прощения, милорд, — подал голос сидевший рядом с епископом священник, — но это неофициальный суд, и ты не можешь заставлять нас клясться в сохранении тайны.

— Помолчи, Джеймс, — сказал епископ.

Джим с любопытством посмотрел на священника. Поистине неведомый толмач, переводивший Джиму на современный английский речь обитателей окружающего мира, был проницателен. Обычно в ушах Джима звучал хорошо знакомый английский язык, лишь приукрашенный выразительностью собеседника. Но иногда отклонения от современного английского были значительны. Джим помнил, что на обеде у графа гости распевали песни на среднеанглийском, который Джим изучал в университете. В речи Неда Данстера явственно слышался сельский выговор, очень похожий на то наречие, на котором жители Сомерсетшира изъяснялись и в двадцатом веке. Сейчас Джиму казалось, что епископ и священник говорят на языке, очень близком к современному оксбриджскому диалекту, получившему название от комбинации наименований двух самых известных английских университетов — Оксфорда и Кембриджа. На таком языке и в двадцатом веке говорили лишь весьма образованные люди.

— Еще раз обращаюсь ко всем: дайте обет молчания, — сказал граф, одарив священника уничижительным взглядом.

Энджи, Брайен и Агата Фалон пробурчали что-то невразумительное. Не дождавшись других уверений в сохранении тайны, граф занялся Мнрогаром;

— На ристалище ты дал понять, что знаком с леди Фалон. Ты знаешь ее?

Мнрогар не проронил ни слова, его взгляд был прикован к лицу графа, на которого тролль смотрел со злобой и ненавистью.

— Мы заставим тебя говорить! — взревел граф, багровея от ярости.

— Извини, что прерываю тебя, Хьюго, — тихо сказал Каролинус, — только пыткой ничего не добьешься.

— Это еще почему? — удивился граф.

— Попробуй и узнаешь сам, — вкрадчиво произнес Каролинус.

Джим с интересом следил за перипетиями разговора. Он прекрасно знал, что притворная любезность мага не сулит собеседнику ничего хорошего.

— И все-таки, почему? — раздраженно повторил граф.

— Сверхъестественные существа, одним из которых является этот тролль, как, по-видимому, известно священнику и Ричарду, не боятся пыток. Под пыткой говорят только люди. Тебе же не придет в голову истязать, например, ангела?

При мысли о таком святотатстве граф побледнел и заерзал в кресле.

— Вот я и говорю, — продолжил Каролинус, — пытать сверхъестественных существ, бесплотных духов или элементалей — пустое дело. Да и не все люди сгибаются под пыткой. Те, кто крепок в вере, нередко стоят на своем. Я думаю, Ричард или священник могут привести не один тому пример. А рыцари? Разве они не пренебрегают болью, когда затронута их честь?

— Ха! — подал голос Брайен. Он только что мысленно расправился с цыпленком, фаршированным яблоками и овсом, и был настроен весьма воинственно.

— Сверхъестественные существа, — заключил Каролинус, — отвечают на вопросы тех, с кем они желают говорить.

— Будь по-твоему, Каролинус, — сдался граф. — Расспроси тролля сам. Да узнай, почему он величает себя королем.

— Хорошо, Хьюго, — согласился маг и перевел взгляд на тролля: — Мы вроде бы не встречались с тобой, Мнрогар, но большинство сверхъестественных существ слышало о Каролинусе. Тебе две тысячи лет, может, и ты слышал обо мне?

— Да, — прорычал Мнрогар.

— Тогда ты, наверное, знаешь, я отношусь по-дружески к сверхъестественным существам, а те отвечают мне взаимностью.

— Да, — снова прорычал Мнрогар.

— Если так, ответишь ли ты на мои вопросы?

Тролль посмотрел на Каролинуса долгим взглядом:

— Да.

— Вот и прекрасно, — улыбнулся Каролинус. — Тогда скажи мне, почему ты называешь себя королем.

— Я и есть король, — прорычал Мнрогар.

— И у тебя есть королевство?

— Я — король троллей, — сказал Мнрогар. — Я владею этими землями две тысячи лет, и ни один другой тролль не посягает на них.

— Этими землями…— прорычал граф, но, поймав взгляд мага, подавил ярость. — Продолжай, Каролинус.

— Выходит, ты в чести не у людей, а у троллей. Почему мы должны верить тебе?

— Тролли всегда говорят правду, — ответил Мнрогар. — Нам незачем лгать.

— Тогда скажи, кто посвятил тебя в рыцари? — рявкнул граф. — Самому рыцарем стать нельзя. Спроси его, Каролинус, как он получил рыцарство.

— Кто возвел тебя в рыцарское достоинство? — спросил Каролинус.

— Я сам, — ответил Мнрогар.

Граф чуть не задохнулся от гнева. Маг взглянул на хозяина Сомерсета и безоблачно улыбнулся:

— Стоит ли заострять на этом внимание, Хьюго? Ведь и по английским законам король вправе жаловать рыцарство по своему усмотрению.