Драйзер

Почти одновременно со сборником рассказов «Цепи» вышло в свет второе издание «Финансиста». Драйзер фактически переписал роман заново, он стремился еще больше подчеркнуть в Каупервуде черты капиталиста-хищника, его цинизм, себялюбие, придать его образу больше индивидуальности. Вместе с тем писатель сокращает роман, добиваясь большей сжатости и ясности изложения.

Часть IV

Глава 12 ДРАЙЗЕР СМОТРИТ НА СОВЕТСКУЮ РОССИЮ

В декабре 1926 года Драйзер получил письмо от одного из своих читателей в Советском Союзе. Молодой литературовед Сергей Динамов высоко оценивал «Американскую трагедию». «Я думаю, что вы являетесь величайшим писателем мира… — писал Драйзеру Динамов. — Вам не нравится богатство и капитализм. Но что вы хотели бы иметь вместо них? Социализм или коммунизм?.. Что вы думаете о Советской России?»

В начале января 1927 года писатель ответил своему московскому корреспонденту обстоятельным письмом. «Я не имею никаких теорий относительно жизни или какого-либо средства разрешить экономические или политические проблемы. Жизнь, как я вижу ее, есть организованный процесс, по отношению к которому мы в конечном счете бессильны. Конечно, наука, искусство, технический прогресс направлены к тому, чтобы облегчить и улучшить материальную сторону существования человечества, и это уже кое-что значит для огромных масс людей. Но я полагаю, что с начала христианства и далее не было ни одного плана, который был бы чем-то большим, чем просто теория. Но иметь дело с людьми — это практическая вещь, а отнюдь не теоретическая. Ничто не может изменить эмоции человека, его примитивное и животное отношение к жизни. Жадность, эгоизм, тщеславие, ненависть, чувства, любовь передаются по наследству ничтожнейшему из нас, и пока они не будут вырваны с корнем, невозможна никакая утопия. Каждое новое поколение, новое столетие приносят новые обычаи, новые идеи, новые теории, но страдание, слабость, неспособность, нищета всегда существовали и, нет сомнения, всегда будут существовать бок о бок со счастьем, силой, властью, богатством. И до тех пор пока интеллект, который заправляет в этом мире, не сочтет необходимым переделать природу человека, до этих пор, я думаю, будут выживать наиболее приспособленные — будет ли это происходить в монархиях Англии, демократиях Америки или Советах России. В заключение я хотел бы сказать, что я знаю так мало правды об условиях в России, что я не осмеливаюсь высказывать свое мнение в отношении окончательного результата того, что там происходит, но я действительно надеюсь, что нечто прекрасное и большое и бессмертное выйдет из этого».

Драйзер в этом письме недвусмысленно говорит о своем согласии с теорией Спенсера («выживут наиболее приспособленные»). И это объяснимо: хорошо знакомая ему капиталистическая действительность не давала других примеров. В другом письме Динамову (14 марта 1927 года) писатель снова возвращается к положению в СССР, подчеркивает, что его глубоко интересует все происходящее в Советском Союзе.

В то время многие газеты писали о так называемом «эксперименте леди Астор». Эта богатая английская дама отправила за свой счет в СССР на шесть месяцев рабочего-металлиста Мортона. Она утверждала, что Мортон быстро захочет возвратиться в капиталистическую Англию. Однако он и его жена предпочли остаться в СССР. Драйзер весьма заинтересовался этим случаем и считал, что он свидетельствует о превосходстве советских условий общественной жизни над английскими.

Россия давно привлекала внимание Драйзера. Еще во время своего первого путешествия по Европе, в марте 1912 года, он писал из Берлина английскому издателю Гранту Ричардсу: «Я приеду сюда еще раз в другое время, и мы отправимся в Россию». Великая Октябрьская социалистическая революция, как известно, еще более усилила интерес писателя к нашей стране, к ее людям, к происходящим в ней переменам, он с симпатией следил за строительством в России нового мира. Но, вступив в переписку с московским литератором, писатель не знал, что вскоре ему самому предоставится возможность воочию увидеть эту так интересующую его страну.