Драйв Астарты

Оскэ потушил окурок, выбросил в снарядную гильзу и налил всем еще какао.

- ОК, начнем с биосоциальных инстинктов. Они почти одинаковы у всех стайных гоминидов. У шимпанзе, у бонобо, и у человека. Этих инстинктов достаточно, чтобы родители опекали и чему-то учили потомство, а это потомство подражало старшим и адаптировалось в обществе… Ну, скажем, в первобытной деревне, или типа того. Как показали последние 5 миллионов лет, этого вполне достаточно в до-машинную эру. Дополнительное обучение в современную эру необходимо, потому что существуют сложные технологии, социальная экономика и сложная деловая коммуникация. Что касается дополнительного воспитания, то оно только вредит нервной системе.

- Почему это достаточно? – спросила Стэли, - и почему дополнительное воспитание вредит? Между прочим, человеческое общество отличается от обезьяньего!

- Так, - сказал Оскэ, - Начнем с того, что человек – это вид обезьяны, и его общество обезьянье по определению.

- Человек это только биологически – обезьяна, - возразил Эсао.

- А в чем он не обезьяна? – поинтересовалась Флер.

- Он умнее, он разговаривает, он трудится, преобразует мир, он создает культуру.

- Незачет по всем пунктам, кроме первого, - констатировала меганезийка, - Человек отличается от шимпанзе вдвое большим мозгом, хотя, впрочем, это не всегда делает людей вдвое умнее… Некоторых вообще не делает умнее. А так – у шимпанзе есть система коммуникации, и культура тоже. Они делают кое-какие орудия, а их обычаи, передаваемые от поколения к поколению, нельзя назвать иначе, чем культурой.

Стэли взмахнула руками, демонстрируя возмущение такой софистикой.

- Ну, ты сравнила! У шимпанзе какие-нибудь камни для разбивания орехов и палки-копалки, а у человека – самолеты, космические корабли …

- Извини, гло, - перебил Оскэ, - Но до сих пор в мире есть множество первобытных племен, которые обходятся примерно тем же арсеналом техники, что и шимпанзе.

- Но это отсталые племена!

- Допустим, что так. Но они человеческие, или нет?

- Человеческие, - согласилась тиморка, после некоторой паузы.

- …И они не хуже нас, верно? – продолжал он, - …Просто им не повезло в смысле технического прогресса, а так – люди, как люди. Мало ли кто отстал в технике?

- Да! – Стэли кивнула, - Но шимпанзе ты не подтянешь по технике, а эти племена обучатся, если ты им поможешь, и освоят любую технику, не хуже других.

Оскэ улыбнулся и утвердительно кивнул.

- Все верно. Шимпанзе или бонобо можно научить работать с не очень сложными машинами, но на большее у них не хватит мозга. А человеку хватит. Но, по-любому, морализация для освоения техники не нужна. Только обучение. Прикинь?

- Для этого не нужна, - согласился Эсао, - Но как ты защитишься от развращения богатством? Избытком всяких материальных благ? Начнется расслоение людей по классам, эксплуатация… У Маркса про это написано.

- По Марксу… - Оскэ многозначительно поднял палец к потолку, - Мораль как раз возникла для обоснования эксплуатации. И ни для чего другого она не пригодна.

- Нет, она пригодна! – воскликнула Стэли, - Если это коммунистическая мораль!

- Это оксюморон, - сказала Флер, - Как дельфиньи копыта. Между прочим, наша педагогическая империя просуществовала 241 год! Мы смогли десантироваться на соседний континент, и даже четверть века удерживали там плацдарм, но потом нас общими усилиями сбросили в океан. У нас начался коллапс из-за отсутствия рабов-техников, и тогда к нам вторглись из-за океана и заколбасили наших буратин.

- Неплохо для средне-машинной эры, - прокомментировал Оскэ, - Но, такие фокусы удаются только на уровне для новичков, где нет качественного прогресса техники. В продвинутой «X-fenua» нас бы прихлопнула первая же промышленная революция.

Флер согласно кивнула, и добавила:

- А в раннюю машинную эру мы бы держались лет семьсот, даже в продвинутой.

- Надо было делать жреческую касту, - сказал Оскэ, - Педогогизм в сочетании со жреческой кастой работает до начала новой машинной эры. Это проверено.

- Почему коммунистическая мораль это оксюморон? – спросил Эсао.

- Оскэ уже сказал, - напомнила Флер, - при коммунизме, по условию задачи, нет эксплуататорского класса. Значит, нет интересанта, которому нужна мораль.

- Коммунистическая мораль нужна всему народу, - возразил он.

- И что в ней такого нужного? – иронично поинтересовалась меганезийка.

- Она воспитывает человека, чтобы исключить эгоистические желания и сделать его главным желанием творческий труд на благо общества. Ефремов специально пишет: творческий труд, потому что если это тупой труд, то получится муравьиный ложный социализм с людьми-насекомыми. Примерно такой, как вы сделали в этой игре.

- Еще один оксюморон, - сказала она, - неэгоистический творческий труд.

Стэли щелкнула ногтем по корпусу ноутбука.

- А твои домики, Флер? Скажешь, это из эгоизма? Просто, чтобы нажить денег?

- Деньги нам с Ежиком пригодятся, - ответила Флер, - но деньги это не эгоизм. Это социальная функция. Как доказано психологией, в творчестве она вторична. А вот настоящий, первобытный эгоизм в творчестве первичен. Это тоже научный факт.