– Это чтобы он мог работать в низкооборотном режиме ветровой ротации, – сообщил Хаген, – Типа, его можно юзать, как парус. А если в режиме скринера, экраноплана…
– Ты хочешь сказать, что ЭТО ЛЕТАЕТ!? – изумленно перебила француженка.
– Это не летает, а скринит в метре над водой – поправил он, – Так экономичнее, чем по воде. Я однажды делал прогу для манипулятора на верфи под сборку малых грузовых скринеров, и полистал популярную теорию, чтобы врубиться, что там к чему.
Жанна тоже поднесла к глазам бинокль и тут же воскликнула:
– Вот это да! Я же знаю этих ребят! Мы встречались в сентябре позапрошлого года на атолле Кэролайн! Их зовут Твидли и Ойстер.
– У тебя их фон-адрес есть? – спросил Хаген.
– Конечно, есть! Одну минуту…
…
Твидли, креол – zambo, приблизительно двадцати лет, темнокожий и пластичный, с телосложением, чуть более субтильным, чем атлетическое, управлял аэро-рафтом с невероятной легкостью. Пальцы касались сенсорного пульта, ротор на мачте делал ленивый поворот, и сорокафутовый рафт послушно менял позицию. Фокус состоял, скорее всего, не в мастерстве Твидли, а в удачной схеме этого своеобразного судна.
Ойстер, его ровесница, креолка – spano, вполне могла бы родиться где-нибудь на юге Иберийского полуострова – если бы её родители до того не эмигрировали на острова Лайн, в меганезийский округ Ист-Кирибати. Она не обращала внимания на маневры, поскольку была занята другим делом – тщательно вытирала обоих младенцев после купания в море и последующей помывки пресной водой. К моменту, когда «Zodiac» пришвартовался к вежливо подставленному левому борту рафта, процедура была завершена, и оба «клиента» уложены в люльки, висящие под навесом позади каюты (слегка стилизованной под хижину на традиционных рафтах перуанских индейцев).
Жанна, едва ступив на борт «Кон-Тики» оказалась схвачена, затискана и зацелована раньше, чем успела сказать «Aloha!». Дальше – знакомство между всеми остальными, появление традиционно-огромного кэролайнского чайника с цветочным чаем и тоже традиционных маленьких печений с мордочкой улыбающегося Чеширского кота. Вся компания устроилась под дополнительным навесом, раскрытым над баком до носа.
– Прикинь, гло, – сообщил Хаген, подмигнув Ойстер – Тебя приняли за мифическую баджао-маму со сроком вынашивания, как у кошки, и с непрерывной овуляцией.
– Yo! Iri! – воскликнула кэролайнка, хлопая в ладоши, – Твидли, прикинь, я бы за год загрузила маму и тетю Барри так, что они бы и думать забыли про киднеппинг!
– Киднеппинг? – переспросил Фрэдди.
Ойстер кивнула и сделала трагическое лицо.
– Ну так! Они все время утаскивают нашу дочку и отдают только за выкуп!
– На счет выкупа, это ты утрируешь, – заметил Твидли.
– Ничего не утрирую! Я должна сказать не меньше дюжины Очень Любезных Слов, в противном случае, фиг они её отдадут.
– А какого возраста твоя дочка? – спросила Люси.
– Пилли уже два года. Но если мы хотим взять её покататься под парусом, то фиг. Ах! Ребенок в открытом море! Ужас-ужас! Будто, тут море другое, чем у нас на Кэрролле.
– Два года? – удивилась Жанна, – Но мы встречались в позапрошлом году.
– Ну! – Ойстер кивнула, – Пилли было полгода с хвостиком, я закруглилась с грудным кормлением, и её сразу прихватили мама и Тётя Барри. Ах! Ребенок в рабочем ангаре! Ужас-ужас! Там пыль и самоходная техника! Будто вокруг нет пыли и техники!
– Во сколько же лет ты родила? – поинтересовалась Доминика.
– В семнадцать. Последний курс колледжа – самый удобный момент, чтобы ходить с пузом, и все такое. Позже начинается всякое верчение, а раньше – не физиологично.
Твидли запустил на циновке волчком пустую чашку и проворчал.
– А рожать на палубе тримарана во время рыбалки – ещё более не физиологично.
– На палубе тримарана? – переспросила Жанна.
– Ну, да. Хорошо, что они нам просигналили, а то, не знаю, что бы было.
– Синду и Тенум почему-то были уверены, – пояснила Ойстер, – что беременность у человеческой женщины длится девять с половиной лунных месяцев от первого дня последней менструации и нормальное отклонение максимум 3 дня. Синду нашла эту херню на каком-то американском сайте, для молодых мамаш, а на каком – не помнит. Обычно баджао вообще не считают сроки, так что некому было сказать ей, что это неадекватная info. И она поверила. По ходу, людям свойственно верить в удобное.
– Американские врачи – жулье, – лаконично добавил Твидли, – Не все, конечно, но исключениями можно пренебречь, оно в пределах допустимой погрешности.
– Вы преувеличиваете, – сказала Доминика.
– Может, немного и преувеличиваем, – согласилась Ойстер, – Но если в 2 часа ночи приходится решать проблему с девчонкой, которая начала рожать на 9-метровом парусном тримаране в открытом море, то это влияет на объективность оценок.