Драгоценный дар

В вопросе содержался и ответ. На протяжении этого долгого вечера, полного откровенных и неожиданных признаний, Вирджиния Десмонд перестала быть для него посторонним человеком и превратилась в слабую женщину, остро нуждающуюся в его защите. Что всегда было для него сильнейшим стимулятором.

Он тут же отогнал эту мысль как совершенно неуместную, усилием воли подавил естественную реакцию здорового тела, слишком долго обходившегося без любви, церемонно и почтительно поцеловал Вирджинии руку и поспешно удалился… И совершенно напрасно. Потому что ни тот, ни другая почти не сомкнули глаз, перебирая в памяти события последних часов и слова, которые сказали и не сказали, хотя и хотели…

Вирджиния поднялась в половине восьмого, потеряв надежду на нормальный сон, спустилась вниз, сварила крепчайший эспрессо и выпила три чашки, встряхнувшие ее нервную систему. После чего принялась приводить себя в порядок с необычной тщательностью и повышенным вниманием к деталям.

Так, наверное, на свидание собираются, с нежной усмешкой подумала она и лишь после этого поняла, что так оно и есть на самом деле. Она, Вирджиния Десмонд, двадцатисемилетняя вдова Лайонела Десмонда, обвиняющаяся в его убийстве, впервые в жизни готовилась к любовному свиданию с мужчиной.

Эта мысль так поразила ее, что она на минуту прекратила свои лихорадочные метания по спальне, упала на кровать, раскинув руки, и засмеялась.

Но смех быстро утих. Ибо Вирджинии вспомнила, что Марк придет не развлекаться, не ухаживать за ней, а заниматься делом. Серьезным, трудным делом. И если она хочет помочь ему, а следовательно, и себе, то должна прекратить заниматься глупостями и сосредоточиться на воспоминаниях, на том, чтобы пересказать ему все точно, вплоть до мельчайших подробностей. Иначе ему будет сложнее выполнить его работу, а это значит… это значит… что она скоро умрет.

Молодая женщина перевернулась на живот и заплакала. Только сейчас она поняла, как прекрасна, как чудесна, как восхитительна жизнь, которой вот-вот лишится…

Вирджиния заколотила кулаками по подушке в бессильной, безмолвной муке, то проклиная Создателя за посланные ей испытания, то пугаясь собственного богохульства и благословляя Господа за то, что не дал ей умереть, не познав величайшего счастья на земле — любви.

Первой внизу появилась Габриэлла, которая после увольнения Эдвины приходила по субботам на полдня, чтобы принести продукты и приготовить еду. Вторым — без пяти девять — Марк.

Он позвонил в дверь и стоял, размышляя о том, как же Вирджиния впустит его, если не слышит звонка и не знает, что он пришел. Конечно, они договаривались о встрече, но бедняжка так устала этой ночью, что наверняка спит. Это ведь он проворочался с боку на бок, терзаемый воспоминаниями, сомнениями и ужасом. Воспоминаниями о чудесном поцелуе, о ее мягких, таких податливых губах, об изумительном лице, залитом слезами… Сомнениями в своих способностях, в том, удастся ли ему понять, что же произошло в особняке Десмондов двадцать восьмого сентября, и найти доказательства ее невиновности… Ужасом от мыслей, что произойдет, если он не справится с этой задачей…

Впрочем, ему не пришлось долго размышлять о том, как он попадет внутрь. Дверь отворилась, и Марк услышал голос с сильным испанским акцентом:

— Доброе утро, сэр. Миссис Десмонд еще не спускалась. Позвольте, я провожу вас в гостиную. Пожалуйста, располагайтесь, где вам удобно. Не подать ли вам кофе?

— Благодарю, пока не стоит. Возможно, позднее, — устраиваясь в кресле, ответил он. — Мы с миссис Десмонд договорились, что я приду в девять. Надеюсь, она уже встала?

— Да, сэр. Миссис Десмонд спустится с минуты на минуту, — ответила Габриэлла, пятясь к выходу.

Детектив и в предыдущие свои визиты отметил, что служанка в его присутствии чувствует себя скованно. То ли что-то скрывает, то ли испытывает обычный для людей ее положения и происхождения страх перед представителем закона.

— Как вас зовут? — спросил он, приостановив вопросом ее отступление.

— Габриэлла, сэр, — ответила служанка, потупившись.

— Подойдите, Габриэлла, и присядьте, пожалуйста. Я хочу задать вам несколько вопросов.

Она приблизилась медленно и с явной неохотой.

— Я уже ответила на все вопросы полиции, когда они приходили сюда после убийства. Не знаю, что еще…

Появление хозяйки дома моментально отвлекло внимание Марка и спасло служанку от немедленного продолжения допроса.

Он вскочил и почти что подбежал к Вирджинии, тут же отметив ее покрасневшие, немного припухшие глаза. Остальные следы утреннего приступа горя и отчаяния ей удалось замаскировать с помощью косметики, но глаза, увы…

— Ты плохо спала? — заботливо спросил Марк, вглядываясь в ее лицо, и, только задав вопрос, вспомнил, что Вирджиния не слышит его. — Прости. Пойдем в библиотеку? — Эти слова он сопроводил соответствующим жестом, и она кивнула.

Устроившись за длинным столом в теплой и уютной комнате — сегодня рядом, а не напротив, — они приступили к «беседе».