Драгоценный дар

Сара проснулась с очередным приступом страшной головной боли. Постепенно боль утихла, но Сара выглядела изможденной, несмотря на свою улыбку. Красивая одежда была меньшим из того, что Рафф мог ей дать.

— Ты можешь отвезти меня сейчас в гольф-клуб? Я не хочу опаздывать. — Сара несколько месяцев с нетерпением ждала этих событий. Предсвадебных вечеринок Эбби. И саму свадьбу, конечно.

— Моя машина — в твоем распоряжении. — Рафф надел полицейскую фуражку и сдвинув ее набок, словно шофер.

— Скажи мне снова, почему ты не идешь сейчас к Эбби?

По крайней мере, ему легко было ответить на это:

— Ведь это девичник. И я буду глупо выглядеть в юбке.

Сара рассмеялась, но улыбка ее мгновенно исчезла.

— А если бы там были не одни девочки, ты бы пошел?

Иногда она делала это — задавала ему серьезные, проницательные вопросы, когда они были совершенно не нужны.

— Мать Эбби не любит меня, — сказал он, решив быть честным. — И мне неловко рядом с ней находиться.

— Из-за аварии?

— Да.

— О, Рафф, — сказала Сара, подойдя к нему ближе и обнимая его. — Это несправедливо.

— Мы ничего не можем с этим поделать, — сказал он, целуя сестру.

Филип катался на яхте. Он отправился с приятелями, с которыми собирался открыть супермаркет. И сейчас он совершал круиз вокруг Бэнкси-Бей, Обсуждая все плюсы и минусы инвестиционного плана.

Разве можно было сказать парню, что ты совершила самую большую ошибку в своей жизни, когда он в море? Разве можно было спокойно идти на девичник, посвященный твоей собственной свадьбе, когда ты приняла решение не выходить замуж? Разве можно было отменить свой девичник, когда ты не сказала еще о своем решении жениху?

Ей отправили свадебные подарки. И все ожидали, что она распакует их и выразит свой восторг. Подарки в данный момент уже ехали в машинах, направлявшихся в гольф-клуб. А она скажет: «Не дарите мне их, пожалуйста», — или в понедельник отправит подарки назад.

Это будет ее наказанием — отправить подарки назад.

И не только это…

Сев в машину, Эбби медленно поехала к гольф-клубу. Очень медленно. Клеппи лежал на сиденье возле нее, и даже он казался подавленным. Она свернула на парковку. Остановившись, Эбби уставилась перед собой в переднее стекло. Она ничего не видела.

Кто-то постучал в ее окно. Подняв голову, Эбби изобразила вымученную улыбку. Сквозь стекло на нее смотрела Сара, и лицо ее было обеспокоенным.

— Что-то случилось? Ты какая-то грустная. У тебя снова разболелась голова? О, Эбби, ведь сегодня у тебя праздник!

Рядом с сестрой стоял Рафф. В потертых джинсах и черной футболке, плотно обтягивавшей его мощный торс.

— Нет, я… Я просто не хотела приезжать первой. — Эбби вышла из машины и улыбнулась Раффу, как она надеялась, лучезарной улыбкой, которая должна была наглядно свидетельствовать о том, что она вполне уверена в себе.

— Дрожат поджилки? — спросил он.

Такие слова заставили бы любую женщину мобилизоваться и бросить на противника негодующий взгляд.

— С какой стати?

— У меня дрожали бы, если бы я выходил замуж за Филипа.

— Катись к черту!

— Филип красивый, — сказала Сара. — Такой же красивый, как и Лайонел.

— Лайонел?! — воскликнули они хором, забыв о своей стычке, и взглянули друг на друга.

— Лайонел классный, — сказала Сара. — И платье у тебя классное, Эбби. Мне нравятся Элвисы.

— И мне, — сказала Эбби. Она любила это платье — с крошечным лифом и широкой юбкой, покрытой черно-белыми изображениями Элвиса. Снизу была подкладка из ярко-красного шелка, для пышности. Это было выходное платье. Праздничное.

И что она сейчас праздновала?

— О, вот и Марджи!

На дальний конец парковки подъехала соседка Эбби — маленькая коренастая женщина, чей вид свидетельствовал о том, что она руководит самым эффективным в стране агентством по обслуживанию инвалидов.

— Привет, Марджи! Можно я сяду рядом с тобой? — И Сара убежала, держа на руках Клеппи, оставив Эбби и Раффа наедине.

— Лайонел? — повторила Эбби.

— Лайонел был садовником у Исаака, — сказал Рафф, нахмурившись. — Я даже не знал, что они с Сарой знакомы. Ну ладно, желаю тебе весело провести время в курятнике. Я заеду за Сарой в четыре часа.

— Абигейл? — Ее мать стояла на веранде, прикрыв рукою глаза от солнца и стараясь разглядеть, с кем разговаривает ее дочь. — Твои гости приехали. Тебе надо встречать гостей.

— Иди, — сказал Рафф и сел в машину. — У тебя красивое платье. Действительно красивое. Тебе надо было как-нибудь появиться в нем в суде.

— Рафф? — Она не хотела, чтобы он уходил. Она не хотела…

— Пока, — сказал он.

И уехал.

День тянулся бесконечно. Эбби улыбалась и улыбалась. О чем она думала, позволив длиться этому празднику? О том, что сначала ей надо сказать о своем решении Филипу.

— Вы такая прекрасная пара! Гордость нашего города. — Это была миссис Алдерсон, с которой ее мать частенько играла в бридж. — Мы с нетерпением ожидаем субботы.

— Спасибо, — сказала Эбби и вдруг поняла, что на плече у миссис Алдерсон висит сумка с очень длинным ремнем, что из сумки что-то торчит и что Клеппи… только что… только что…

Он направился под стол, натянув поводок на всю длину, и вид у него был очень довольный.