Драгоценный бриллиант

Сделав глубокий вздох, Конел пошел в дом вслед за Ливией. Не вечно длится день. Рано или поздно все разойдутся по своим спальням, а он будет снова любить Ливию. Во всяком случае, он на это страстно надеялся.

Он взглянул на Ливию, невольно задержав взгляд на ее иссиня-черных волосах, оттеняющих белизну шеи. Он даже затаил дыхание, вспомнив, как эти пряди щекотали его грудь, когда он целовал ее. Раньше он даже и не предполагал, насколько соблазнительны ее волосы, потому что в офисе она обычно собирала их в пучок.

Чтобы отделаться от наваждения, Конел попытался переключить внимание на красочный букет цветов на старинном рояле.

— Это тот, на ком ты, наконец, остановилась, Ливия? — обратилась к ним пожилая женщина, сидящая в огромном потертом кресле, в котором утопала ее хрупкая фигурка.

Ливия поцеловала бабушку.

— Очень жалко, что тебя не было вчера, бабуля. Это Конел Сазерленд. Конел, это моя бабушка Донагер.

— Как поживаете? — вежливо осведомился Конел.

— Мария говорит, вы работаете с Ливией в Нью-Йорке? А вы достаточно зарабатываете, чтобы содержать жену? Нью-Йорк такой дорогой город!..

— Мама! — воскликнула Мария. — Разве можно спрашивать человека, сколько он зарабатывает!

— Ты можешь не слушать, Мария. Это мое дело.

— Меня не нужно содержать, — поспешила вмешаться Ливия. — Я сама себя прекрасно содержу.

— Я могу поддерживать ее, — еле сдержал улыбку Конел. Своей деловитостью старушка чем-то напомнила ему саму Ливию. — Я и вас смогу содержать, если потребуется.

— Если наше социальное обеспечение вот-вот обанкротится, как я где-то читала, то это может понадобиться! — парировала бабушка Донагер. — Надеюсь, вы не из тех нынешних молодых людей, которые не любят детей? — продолжила она атаку.

Не то чтобы он не любил детей. Абстрактно он, конечно, детей любил. Но при этом никогда не сталкивался с конкретным ребенком. От одной мысли о том, что ему пришлось бы взять на себя ответственность за воспитание цивилизованного члена общества, скажем того же Бобби, Конел похолодел. А вдруг Ливия не захочет детей?.. От этой горькой мысли ему стало еще хуже.

Ливия посмотрела на Конела, и ее поразило напряженное выражение его лица. Бобби. А мо-жет, Ферн права и он действительно терпеть не может детей? Перед глазами вдруг всплыл образ очаровательной крохи с конеловскими каштановыми прядками и озорной улыбкой. Не может быть, чтоб он отказался от такого.

Ну, хватит! Уйми свое воображение! Она ведь на самом деле даже не помолвлена с Конелом. Сначала надо уговорить его на заключение брака, а уж потом думать о детях. Увы, главная цель явно удаляется, по мере того как Конел общается с ее семейкой.

— Нельзя сказать, чтобы я их не любил, — наконец ответил Конел. — Просто у меня нет в этом деле никакого опыта.

— Единственный ребенок, так, что ли? — с некоторой симпатией переспросила бабушка До-нагер.

— Не знаю, — честно признался Конел. — Меня оставили на пороге дома, когда мне было несколько дней от роду. Я вырос в приюте.

В приюте! Ливию словно по голове ударили. Так Конел не из культурной семьи? У него вообще семьи не было? Первым ее желанием было обнять его, защитить. От чего защитить? Это смешно. У него отличная карьера, куча денег, масса друзей, его уважают коллеги. От нее ему ничего не нужно.

— Бедняжка. Как это ужасно! — запричитала Мария и тут же запнулась.

Ливия растерялась. Как реагировать на это откровение Конела? Лучше вообще промолчать, решила она. Какой смысл в словах? На самом деле то, что Конел оказался без роду без племени, ее совершенно не волновало. Ее мало трогало, кем были его родители и что они делали. Ее волновал только Конел сам по себе.

— Подумаешь, — похлопала Конела по руке бабушка Донагер. — У тебя будет вся семья Ливии, когда вы поженитесь. Когда же сей счастливый день? — поинтересовалась она.

— Бабуль, мы же только обручились, — вмешалась Ливия, чтобы как-то отвлечь старушку. — Дай нам время получше узнать друг друга.

— В наши дни жених и невеста и так слишком хорошо знают друг друга, — не без едкости парировала бабушка Донагер.

— Даю слово, вы первая узнаете — когда, — ответил Конел.

— Да, но… — Бабушку Донагер прервал писк пейджера в кармане Конела. — Это еще что такое?

Конел вынул из кармана пейджер.

— Пейджер, — объяснила Ливия.

— Что-то срочное, — пробормотал Конел, показывая пейджер Ливии. — Код Нью-Йорка, а номер незнакомый. Может, ты знаешь?

— Вроде нет, — покачала головой Ливия.

— Это ужасно, — возмутилась Мария. — Даже в субботу не дают человеку покоя.

— Уж такая у него работа, — объяснила Ливия. — У Конела собственное дело, и ему всегда приходится контактировать с клиентами.

— Твой отец по выходным не работал, — с некоторым неодобрением промолвила Мария.

— Каждая работа имеет свои недостатки, — заметила бабушка Донагер. — Конел, можешь воспользоваться телефоном в нашей спальне. Там никого нет. Линия, Покажи Конелу.