Драгоценный артефакт

— Их оружие заставляет меня содрогнуться. Слишком уж реалистично.

Неодобрительно покачав головой, она отошла.

— Вы совершенно правы, — подтвердил Милт Бискл. — Они выглядят пугающе реальными, так как они по-настоящему реальны.

Он перепрыгнул через барьер и, подскочив к прозрачной витрине, ударом ноги разбил стекло, брызнувшее во все стороны сотнями осколков. Мэри уже бежала к нему, но Милт выхватил винтовку у одного прокса на стенде и направил на нее. Она остановилась, прерывисто дыша и не отрывая глаз от него, но при этом не проронила ни слова.

— Я согласен с вами работать, — обратился к ней Милт, держа винтовку как настоящий солдат. — В конце концов, если моей собственной расы не существует, едва ли я смогу реконструировать для нее колониальный мир, даже если я ясно его себе представляю. Но я хочу знать правду. Покажите ее мне, и я снова вернусь к работе.

— Нет, Милт, — ответила Мэри, — если бы ты узнал правду, ты бы не вернулся. Ты бы направил винтовку себе в сердце.

Она говорила спокойно, даже с состраданием, но взгляд ее был тверд.

— Тогда я убью тебя, — заявил он. — И уж потом себя.

— Погоди. — Она раздумывала. — Милт, это так трудно. Ты абсолютно ничего не знаешь и, тем не менее, так страдаешь. Как ты будешь чувствовать себя, когда сможешь увидеть свою планету такой, какой она есть? Для меня это тоже слишком и я…

Она заколебалась.

— Говори.

— Я только… — она выдохнула слово, — гость.

— Но я прав, — потребовал он. — Скажи. Признай это.

— Ты прав, Милт, — вздохнула она.

Появилось двое музейных охранников в униформе, сжимая пистолеты.

— Все в порядке, мисс Эйблсет?

— Пока, — ответила Мэри. Она не отрывала глаз от Милта и винтовки, которую он держал. — Подождите, — проинструктировала она охранников.

— Да, мэм.

Они ждали, не двигаясь.

После короткой паузы Мэри произнесла:

— Но, Милт, ведь мы, проксимяне, имеем те же самые гены, вы же это знаете. Мы можем скрещиваться. Не позволит ли это вам чувствовать себя лучше?

— Конечно, — ответил он. — Немного лучше.

Он почувствовал себя так, будто уже направил на себя дуло винтовки.

Все что он смог сделать, так это сопротивляться этому порыву. Итак, он был прав. И та женщина на третьей планете была не Фэй.

— Послушай, — сказал Милт. — Я хочу снова вернуться на Марс. Я прилетел сюда, чтобы хоть что-то узнать. Теперь же я все знаю и хочу назад. Может быть, я снова поговорю с доктором де Винтером, возможно, он поможет мне. Есть ли какие-либо возражения?

— Нет. — Казалось, она начинала понимать, что чувствует он. Ты же закончил там всю работу. И имеешь право вернуться. Но в конце концов ты начнешь здесь, на Земле. Мы подождем год-полтора, возможно, даже два. Марс будет заселен и нам понадобится пространство. Да и здесь будет намного тяжелее… когда ты раскроешь… — Он заметил, что она пытается улыбнуться, но улыбка не получилась. — Я очень огорчена, Милт.

— Я тоже, — сказал Милт Бискл. — Черт побери, я был огорчен, когда этот кактус погиб. Уже тогда я знал правду. Это уже была не догадка.

— Тебе будет интересно знать, что твой коллега, инженер Красного района Кливленд Эндрю, обратился к собранию вместо тебя. И передал твои сомнения им всем, вместе со своими собственными. Они проголосовали за то, чтобы послать на Землю официального представителя для расследования. Он уже в пути.

— Интересно, — ответил Милт. — Но это уже не столь важно. Едва ли это что-либо изменит.

Он положил винтовку на пол.

— Могу ли я вернуться на Марс? — Он почувствовал усталость. — Передайте доктору де Винтеру, я возвращаюсь.

Передай ему, подумал он, что мне понадобится весь арсенал психиатрической техники.

— А как насчет земных животных? — спросил он. — Хоть какая-то форма выжила из них? Кошки или собаки?

Мэри взглянула на музейных служащих, искорке взаимопонимания вспыхнула между ними, и она нерешительно сказала:

— Может быть, лучше для тебя будет после всего этого…

— Что лучше? — поинтересовался Милт Бискл.

— Увидеть. Но только несколько мгновений. Кажется, ты приспособлен к этому больше, чем мы ожидали. — И она добавила. — Да, Милт, собаки и кошки выжили, они живут среди руин. Идем, и ты увидишь.

Он последовал за ней, размышляя. Не была ли она права? Действительно ли я хочу увидеть? Могу ли перенести то, что существует в действительности — что они находили нужным скрывать от меня до сих пор?

У одной из эстакад музея Мэри остановилась.

— Выйди наружу, Милт. А я останусь здесь и буду тебя ждать.

Он медленно спустился по эстакаде.

И увидел.

Это были, конечно, как она сказала, руины. Город был уничтожен, над поверхностью возвышались лишь фундаменты зданий, стертых с лица земли, высотой не более трех футов. Дома стали пустыми площадями, похожими на бесконечные ряды бесполезных древних дворцов, раскопанных археологами.

Трудно было поверить, что здесь недавно жили люди — казалось, что эти руины заброшены миллионы лет назад.

Долго ли они будут оставаться в таком виде?