Драгоценности солнца

Очевидно, это был он. Ну и ладно. Они поработают и на кухне, решила она, закалывая волосы по дороге к двери. Несмотря на ее первоначальную, скажем так, химическую реакцию на этого человека, она испытывала к нему чисто профессиональный интерес. Человек, который дерется на улице с пьяными и так беззастенчиво флиртует с едва знакомыми женщинами, ни коим образом не привлечет ее внимание.

Она цивилизованная женщина, которая верит, что для улаживания конфликтов нужны благоразумие, дипломатия и компромиссы. Того, кто предпочитает использовать силу и кулак, она может только пожалеть. Даже если он и обладает таким красивым лицом и мускулами, которые словно оживают и волнами перекатываются под кожей, когда их пускают в дело. Джуд была слишком благоразумной, чтобы быть ослепленной внешней привлекательностью.

Она запишет его истории, поблагодарит его за сотрудничество. И это все.

Но потом она открыла дверь. Он стоял под дождем, капли сверкали на его волосах, и улыбался. Его улыбка была похожа на летний день — теплый и ленивый. И она поняла, что здравомыслия у неё не больше, чем у щенка.

— Добрый день, Джуд.

— Привет, — доказательством его влияния на неё был и тот факт, что ей понадобилось целых десять секунд, чтобы заметить огромного мужчину, стоящего позади него и сжимающего цветы в гигантской ручище. Он казался несчастным, отметила она, дождь стекал с козырька его промокшей кепки, широкое лицо было бледным, как луна, а широкие, как решетка грузовика, плечи были опущены.

Он лишь вздохнул, когда Эйдан сильно ткнул его локтем в ребра.

— Э, добрый день, мисс Мюррей. Меня зовут Джек Бреннан. Эйдан говорит: я себя плохо вел вчера в вашем присутствии. Я извиняюсь и надеюсь, что вы простите меня.

Он протянул цветы, глядя на нее грустным взглядом налитых кровью глаз.

— Я немного перебрал, — продолжал он. — Но это не повод, чтобы грубо ругаться в присутствии леди — хотя я и не знал, что вы там были, не так ли? — говоря это, он скосил глаза в сторону Эйдана и мятежно поджал губы.

— Нет, — она говорила твердым голосом, хотя намокшие цветы казались такими трогательными, что её сердце таяло. — Вы были слишком заняты, пытаясь ударить своего друга.

— Ну что вы, Эйдан слишком быстр, чтобы мне удалось достать его, когда я выпью, — его губы всего на мгновенье изогнулись в красивую, на удивление, улыбку, а затем он снова опустил голову. — Но даже такие обстоятельства не извиняют подобного поведения в присутствии леди. Поэтому, я приношу свои извинения и надеюсь, что вы не думаете обо мне слишком плохо.

— Ну, хватит, — Эйдан похлопал друга по плечу. — Ты отлично справился, Джек. Мисс Мюррей слишком добра, чтобы держать обиду после такого чудесного извинения, — он посмотрел на неё, словно они вдвоем знали какую-то безобидную шутку. — Не так ли, Джуд Франциска?

Вообще-то она уже не сердилась, раздражало только то, как быстро ее раскусили. Не обращая внимания на Эйдана, она кивнула Джеку:

— Я не думаю о вас плохо, мистер Бреннан. Очень мило с вашей стороны, что вы зашли и принесли мне цветы. Может быть, вы зайдете и выпьете чаю?

Его лицо засияло.

— Это очень любезно. Я бы не отказался от чая.

— Тебе надо идти, Джек.

Джек свел брови.

— Нет, не надо. Нет ничего срочного.

— Да нет, есть. Надо забежать в пару мест. Бери мою машину и поезжай. Ты ведь помнишь, я говорил тебе, что у нас с мисс Мюррей есть дела.

— Ну, тогда, ладно, — пробормотал Джек. — Но я не понимаю, чем могла помешать одна чертова чашка чая. Доброго дня, мисс Мюррей.

И он, сгорбившись, побрел к машине; с кепки стекали капли дождя.

— Ты мог хотя бы позволить ему зайти, чтобы укрыться от дождя, — заметила Джуд.

— Но ты сама, кстати, тоже не особо торопишься пригласить меня в дом, — Эйдан наклонил голову, изучая ее лицо. — Ты, наверное, все еще сердишься.

— Ты же не принес мне цветы, — но она отступила назад, разрешая ему пройти в дом и закапать ее чистый пол.

— Ну, теперь я знаю, как нужно поступить в следующий раз. А ты, как я вижу, наводишь порядок. Здесь пахнет лимонным маслом — такой приятный, домашний запах. И, если ты дашь мне тряпку, я вытру всю сырость, которую развел в твоем прекрасном, чистом доме.

— Я сама позабочусь об этом. Мне необходимо подняться наверх, взять магнитофон и все остальное. Мы будем работать на кухне. Ты можешь пока пройти туда.

— Хорошо, — своей ладонью он накрыл ее руки и был награжден хмурым взглядом.

Он осторожно взял у нее цветы:

— Я поставлю их во что-нибудь, чтобы они не выглядели так жалко.

— Спасибо, — чопорная вежливость была единственным оружием, с помощью которого она могла противостоять этому мокрому обворожительному мужчине у нее в прихожей. — Я вернусь через минуту.

Она отсутствовала дольше, чем обещала, но, вернувшись на кухню, увидела, что Эйдан поставил цветы в одну из бутылей Старой Мод и уже, со знанием дела, заваривал чай.

— Я развел огонь в камине, чтобы здесь было тепло. Ты не против?

— Конечно-конечно, — Джуд старалась не раздражаться на то, что он справлялся со всем в три раза быстрей, чем она. — Присаживайся. Я налью чай.

— О, ему нужно еще немного настояться.