Драгоценности солнца

— Это соблазнительно, но мне и, правда, нужно еще немного поработать.

— Тогда приходи завтра. — Он снова взял её за руку, заставляя подняться вслед за собой. — В субботу вечером в пабе Галлахеров будет музыка.

— У вас и прошлым вечером была музыка.

— Ее будет еще больше, — сказал он. — И она будет более систематизированной, полагаю, ты бы так сказала. Несколько музыкантов из Вотерфорда, традиционная музыка. Тебе понравится, и ты ведь не можешь писать об Ирландских легендах, не зная их музыку, не так ли? Так что приходи в паб завтра вечером, а я приду к тебе в воскресенье.

— Придешь ко мне?

Он снова улыбнулся — медленно, неторопливо, восхитительно.

— Чтобы рассказать тебе историю для твоего исследования. После обеда в воскресенье тебе подойдет?

— О, да, это будет нормально. Здорово.

— Ну, тогда хорошего тебе дня, Джуд Франциска. — Он дошел до калитки, а затем обернулся. Его глаза казались еще более синими, более глубокими, когда встретили её взгляд, удержали его. — Приходи в субботу. Мне нравится смотреть на тебя.

Она и бровью не повела, ни когда он повернулся, чтобы открыть калитку, ни когда он прошел через нее и спустился к дороге. Ни даже когда он был уже довольно далеко за высокой изгородью.

Смотреть на нее? Что он имел в виду? То-то и оно!

Был ли это своего рода легкомысленный флирт? Его глаза не выглядели легкомысленными, подумала она, начав прохаживаться взад и вперед по дорожке. Конечно, ну как она может знать наверняка, если видела его всего лишь во второй раз!

Так оно и есть. Просто экспромт, автоматический флирт со стороны мужчины, который привык флиртовать с женщинами. Более того, если учитывать ситуацию, скорее всего, это было просто дружеское замечание.

— Я бы хотел увидеть тебя в пабе в субботу, приходи, — пробормотала она. — Вот и все, что он имел в виду. И путь все катится ко всем чертям, почему я должна ко всему придираться?

Злая на саму себя, она зашла обратно в дом, плотно закрыв дверь. Любая здравомыслящая женщина улыбнулась бы ему, когда он это сказал, и немного пофлиртовала бы в ответ. Это было бы безобидно и даже оправданно. Если только вы — не закомплексованная невротичка.

— Которой, Джуд Ф. Мюррей, ты как раз и являешься. Закомплексованная невротичка. Ты не могла просто открыть свой идиотский рот и сказать что-то вроде: «Посмотрим, что я смогу сделать. Мне тоже нравится на тебя смотреть». О, нет, ты просто стояла на месте, словно он выстрелил тебе промеж глаз.

Джуд остановилась, выставив обе руки и закрыв глаза. Сейчас она не просто говорила сама с собой. Она ругалась сама с собой, словно была двумя разными людьми. Глубоко дыша, она успокоилась и решила, что уже хочет еще одно маленькое глазированное пирожное, просто чтобы заморить червячка.

Она прошла в кухню, игнорируя ехидный тоненький голосок в её голове, который говорил ей, что она удовлетворяется едой. Да, и что с того? Когда прекрасный мужчина, которого она едва знает, заставляет её гормоны играть, черта с два она не может утешиться с помощью сладостей.

Она схватила пирожное с бледно-розовой глазировкой, а затем обернулась на громкий удар о заднюю дверь. При виде волосатой морды и длинных клыков, она с криком подскочила, пирожное подпрыгнуло вверх, отскочило от потолка, а затем с негромким шлепком упало к её ногам — глазировкой вниз.

Еще до того, как пирожное упало на пол, она поняла, что у задней двери был не монстр, а собака.

— Господи! Господи Боже, да что с этой страной такое? Каждые две минуты кто-нибудь появляется у двери. — Она провела рукой по волосам, высвобождая кудряшки, а затем они с собакой пристально посмотрели друг на друга через стекло.

У неё были большие карие глаза, и Джуд решила, что они выглядят скорее выжидающими, чем агрессивными. Она показывала зубы, это правда, но её язык свешивался из пасти, поэтому, какой у них был выбор? Большие лапы уже запачкали стекло грязью, но когда собака дружелюбно загавкала, Джуд сдалась.

Когда она двинулась к двери, собака исчезла. Но стоило Джуд открыть её, и она была тут как тут — благовоспитанно сидела на заднем крыльце, стуча хвостом и пристально глядя на неё снизу вверх.

— Ты собака О’Тулов, не так ли?

Казалось, они приняла это за приглашение, потому что пролезла внутрь, протопав по кухне, раскидывая грязь. Затем она сделала Джуд одолжение и подчистила упавшее пирожное, прежде чем пройти к камину и снова сесть на задние лапы.

— Сегодня я не собираюсь разжигать камин. — Она подошла ближе, выставив руку вперед, чтобы посмотреть, как собака на это отреагирует. Когда та осторожно её обнюхала, а затем ткнулась в неё носом так, что рука легла ей на голову, Джуд рассмеялась.

— А ты умная, да? — Осторожно, она почесала её между ушами. У неё никогда не было собаки, хотя её мать держала двух сиамских котов с плохим характером, которых баловали словно королевских особ.