Драгоценности солнца

В три часа утра — час привидений — Джуд лежала под толстым стеганым одеялом с кружкой чая на столе и книжкой в руке. Огонь сверкал в камине, туман бесшумно стелился за окнами. Она задавалась вопросом: была ли она когда-нибудь более счастлива.

И заснула под легкий отсвет огня и со сползшими на нос очками для чтения.

В дневном свете с дождем и туманом похожем на бриз ее мир был особым местом. Свет мягко пылал и подсвечивал невероятный зеленый. Она мгла слышать пение птиц, которое напомнило, что ей нужно откопать книгу, которую она купила. Но сейчас хорошо просто стоять и слушать плавные певческие трели. Казалась неважным, что пела птица, пока она пела.

Ходьба по густой, высокой траве казалась кощунством, но это был грех, которому Джуд не могла противостоять.

На холме возле деревни она увидела разрушенную церковь Святого Деклана и великолепную круглую башню, возвышающуюся над ней. Она подумала о человеке, которого, как ей показалось, она там видела. И дрожала.

Глупо. В конце концов, это просто место. Интересный и исторический участок. Ее бабушка и путеводитель сказали ей о надписях огама^[4] внутри и о романском стиле арок. Она пошла бы туда и лично убедилась в этом.

Она посетила бы руины, поднялась бы на дорожку утеса, и возможно шла бы вокруг мыса. Ее путеводитель уверил ее, что ощущения должны быть захватывающими.

Но сегодня она хотела заняться более тихими простыми вещами.

Вода в бухте мерцала синевой. Плоский широкий берег был пуст.

В следующий раз она приедет в деревню просто для того, чтобы в одиночестве гулять по берегу.

Но сегодня она просто будет гулять по полям. Правда она забыла, что лишь хотела только осмотреть все вокруг коттеджа, и ушла намного дальше.

Ей надо установить телефонное гнездо в запасной спальне, чтобы можно было получить доступ в Интернет. Ей нужно позвонить в Чикаго и сообщить семье, что она в безопасности и что все хорошо. И, конечно, ей надо сходит в деревню, и узнать, где можно делать покупки и где находится банк.

Но воздух был нежен как поцелуй легкий, ветер снимал остатки усталости, и поэтому она гуляла до тех пор, пока ее ботинки не стали мокрыми от влажной после дождя травы.

Как картина, думала она, оживленная шелестом листьев, звуками птиц и запахом влажным цветущих растений.

Когда Джуд увидела другой дом, то для нее это был почти удар. Он уютно расположился позади живой изгороди. Это была очаровательная комбинация из камня и леса, выступающих и нависающих цветов бунтующих возле передней и задней стороны дома. Вдали от садов был навес, который ее бабушка назвала бы будкой, с инструментами.

На дороге она видела автомобиль, покрытый каменно-серой краской и выглядевший так, словно сошел с конвейера раньше, чем Джуд появилась на этом свете.

Большая желтая собака спала на залитой солнцем стороне двора, или может Джуд только показалось, что она спит. Собака лежала на спине так, словно ее сбил автомобиль.

Дом О'Тулов? Наверно так и есть. Из черного входа вышла женщина с корзиной постиранного белья. У нее были блестящие рыжие волосы и крепкое телосложение, которое как думала Джуд просто необходимо женщине, чтобы выносить и родить пятерых детей. Собака, доказывая, что жива, повернулась к ней и начала стучать хвостом по земле, пока женщина подходила к бельевой веревке.

Джуд пришло в голову, что она фактически ни разу не видела, чтобы кто-нибудь так развешивал одежду. Домохозяйки в центре Чикаго не делали этого. Это походило на бессмысленный, но, в тоже время, успокаивающий душу процесс. Женщина взяла прищепки из кармана передника зажала их во рту и наклонилась, чтобы достать наволочку из корзины. Закрепила ее на веревке. Также дело обстояло и со второй прищепкой.

Очаровательно.

Она работала без всякой спешки, в компании желтой собаки, неторопливо освобождая корзину, в то время, пока то, что она уже развесила, вздымалось и колебалось на ветру.

Другая часть картины, решила Джуд. Она должна называться Деревенская Жена.

Когда корзина опустела, женщина начала снимать уже висевшее и высохшее белье, до тех пор, пока корзина снова не наполнилась. Она поставила корзину на бедро и пошла назад к дому. Собака весело скакала позади нее.

Какой прекрасный способ проводить утро, решила Джуд.

Она представила, как этим вечером, когда все соберутся, в доме будет замечательно пахнуть готовившейся на кухне едой. Тушеное мясо или наоборот жареное мясо с картошкой. Вся семья сидела бы вокруг стола, с поставленными на нем кружками и тарелками, и разговаривали бы о прошедшем дне, смеялись и давали еду собаке, выпрашивающей из-под стола.

Большая семья, подумала Джуд, может быть очень удобной.

Конечно, нет ничего плохого и в маленьких семьях, добавила она, чувствуя себя виноватой. Возможность быть единственным ребенком, дает множество преимуществ. Например, она получала абсолютное внимание обоих родителей.

Ну, может быть слишком много внимания, пробормотал голос в е голове.

Решив, что голос слишком груб, Джуд повернулась и пошла к дому, намереваясь с пользой потратить время.