Драгоценности

Дети пришли в восторг от Ксавье. Это был крупный жизнерадостный мальчик с покладистым характером. Казалось, его ничего не беспокоило, и он всем нравился, однако ему недоставало того очарования, которым обладал его брат Джулиан. Он был открытый и добродушный по натуре. Но кажется, у него было свое собственное мнение, хотя, к счастью, не такое категоричное, как у его сестры.

На следующее лето Ксавье постоянно кто-нибудь куда-то уносил. Он всегда был на руках или играл с Джулианом, Изабель или своими родителями.

Но Сара меньше занималась ребенком, чем ей хотелось бы. Вильяму нездоровилось, и к концу лета она все внимание уделяла ему. Сердце снова причиняло ему беспокойство, и доктор в Ля-Мароле сказал, что ему не нравится, как он выглядит и у него сильно развился артрит.

— Так нелепо быть для тебя такой обузой, — жаловался он ей. Когда мог, брал Ксавье к себе в постель. Но, по правде говоря, большую часть времени сильные боли не давали ему насладиться обществом младшего сына.

Рождество в этом году было грустным. Сара два месяца не была в Париже, а в Лондон последний раз наведывалась летом. Сейчас она не могла заниматься бизнесом и доверила все Нигелю, Филиппу и Эмануэль, передав им все управление. Она хотела все свое время целиком посвятить Вильяму.

Джулиан все каникулы провел с ними. А Филипп даже прилетел из Лондона в сочельник, и они в столовой устроили прелестный обед и даже ухитрились пойти в церковь, хотя Вильям чувствовал себя не совсем здоровым, чтобы присоединиться к ним. Филипп заметил, что он как-то сморщился, у него был болезненный, изможденный вид, но он попрежнему был силен духом. Он сохранил такт и чувство юмора. По-своему он был великим человеком, и за короткое время в этот день Филипп понял это.

Эмануэль приехала на Рождество из Парижа. Она не стала говорить Саре, как она потрясена состоянием Вильяма. Она проплакала всю обратную дорогу в Париж.

Филипп уехал на следующее утро, а Джулиан должен был поехать кататься на лыжах в Куршевель, но ему очень не хотелось уезжать, и он сказал своей матери, что, если он ей понадобится, он немедленно вернется домой. Она должна только позвонить ему. Изабель уехала, чтобы провести оставшиеся каникулы с друзьями, с которыми познакомилась прошлым летом. Для нее это было настоящим приключением, первый раз она уезжала из дома на такой долгий срок. Но Сара считала, что в девять лет она была достаточно взрослой для такого путешествия. Она должна была вернуться через неделю, и, может быть, к тому времени ее отец будет чувствовать себя лучше.

Но казалось, с каждым днем ему становилось все хуже. И когда наступил Новый год, он был слишком слаб, чтобы отпраздновать первый день рождения Ксавье. Сара испекла для мальчика маленький пирог и за ленчем пропела ему «Счастливого дня рождения», а потом бросилась вверх по лестнице, чтобы побыть с Вильямом.

Последние несколько дней большую часть времени он спал, но когда слышал, как она входит в комнату, открывал глаза, как бы тихо она ни входила. Ему нравилось, когда она была рядом. Она думала, не положить ли его в госпиталь, но доктор сказал, что это не принесет пользы, они ничего не могут сделать. Тело, которое разрушалось в течение двадцати пяти лет, было совершенно изношено, и его уже нельзя было восстановить, и оставалось только плыть по течению, пока все не будет кончено.

Ночью после дня рождения Ксавье она тихо лежала в постели рядом с Вильямом, держа его в своих объятиях, и почувствовала, что он прильнул к ней, почти как ребенок, как когда-то Лиззи, и тогда она поняла. Она прижала его к себе, накрыла одеялом и попыталась отдать ему всю любовь и все силы. А перед рассветом он посмотрел на нее, поцеловал в губы и вздохнул. Она нежно поцеловала его в лицо, он вздохнул последний раз и тихо умер в объятиях жены, которая всегда любила его. Она долго сидела, обнимая его, и слезы катились по ее лицу. Она не хотела, чтобы он умирал, не желала жить без него. Ей хотелось умереть вместе с ним, и тут она услышала плач Ксавье и поняла, что не может этого сделать. Он заплакал, словно почувствовал, что умер его отец. И как ужасна была для него эта потеря, как ужасна она была для всех них.

Она нежно уложила его, еще раз поцеловала, и, когда взошло солнце и его лучи проникли в комнату, она плача вышла в коридор и тихо закрыла дверь. Герцог Вайтфилд умер. А она стала вдовой.

Глава 23

Похороны были мрачными, хор местной церкви в Ля-Мароле пел «Аве Мария». Из Парижа приехали близкие друзья, но основное поминовение должно было состояться в Лондоне через пять дней.

Она похоронила его рядом с Лиззи. Они с Филиппом спорили об этом всю ночь. Он говорил, что семь столетий герцогов Вайтфилдов хоронят в Вайтфилде. Но Сара не могла с этим согласиться. Она хотела, чтобы он был похоронен здесь, недалеко от нее, в том месте, которое он любил, где жил и трудился вместе с ней.