Драгоценная

— Пока смог вычленить только два энергетических потока из восемнадцати, вложенных в плетение. Но все впереди.

— Может, займемся тогда делом? А потом вместе поужинаем?

На эти предложения Лазар ответил согласным кивком и, указав на стул рядом со своим, принялся за записи.

* * *

— Армель, доченька моя!

Стоило выйти из кареты около столичного особняка таров Озерских, как меня тут же заключили в объятия — крепкие, нежные, родные.

Мама тихо шептала ласковые слова, роняя горячие слезы. Я же наслаждалась ароматом ванили, что шел от ее волос, и млела от мысли — я дома. Позади родительницы стоял отец — хмурый, напряженный, без единой эмоции на лице. Но я-то знала, что все это игра. Ни к чему посторонним знать, что самым большим сокровищем тара Озерского является дочь. И он обязательно крепко обнимет меня, окутывая облачком ароматного табака. Поцелует в макушку и тихо шепнет:

— Вот ты и вернулась, моя Снежинка.

Такого детского прозвища я удостоилась за странный цвет волос. Папа у меня брюнет с легкой сединой на висках, а мама — рыжая, как лисичка. Поэтому пепельная блондинка в моем лице сильно выделялась на их фоне. Остальной внешностью я пошла в мамочку, а вот характером — в отца. Никто никогда не смел усомниться в моем происхождении. А те, кто все же рисковал, очень горько жалели об этом.

— Армель, моя маленькая девочка! — Мама нехотя отпустила меня, разжав трясущиеся руки.

— Все хорошо, мамуль. Все действительно хорошо.

— Дочь, ты не хочешь представить нам своего спасителя?

— Да, конечно. Отец, мама — это льер Сельтор, сын ныне покойного тара Турмалинского. Льер, позвольте представить вам моих родителей: льер Амиран Шанталь, тар Озерский, и лия Ринея Шанталь.

И пока мужчины раскланивались, я взяла матушку под руку и повела в дом. Несмотря на ранний час, зеваки вокруг нашего столичного особняка уже стали собираться, так что давать лишний повод для сплетен не хотелось. Прислуга, столпившаяся в прихожей, смотрела насторожено, не зная, чего ждать от вернувшейся хозяйки. И правильно делали — в следующий раз будут лучше следить за своей молодой госпожой. Взгляд выловил любимую няню, которая тихонько утирала слезы, стараясь не привлекать внимания. Незаметно кивнув ей, я подозвала к себе дворецкого Фредерика. Распоряжения насчет Ульки, которую я забрала с острова, не заняли много времени, и, оставив маму заниматься обедом, я пошла в сторону своей комнаты. Больше всего в данный момент хотелось принять ванну и переодеться в привычные вещи. А там уже матушка освободится и поднимется посекретничать. Нужно будет рассказать ей краткую версию моего похищения — без трагических подробностей, чтобы не волновать лишний раз.

Спустя почти час, посвежевшая и поведавшая о своих приключениях, я сидела в столовой и слушала диалог отца и моего освободителя. Судя по вопросам, что задавал папа, льер Сельтор ему приглянулся. Особенно та отрасль магии, в которой он считался мастером. Ох, чует мое сердце, так просто тар Озерский от этого несчастного не отстанет. Но мне это было только на руку…

— Благодарю вас, льер, что доставили мою девочку в целости и сохранности прямо к родительскому порогу. Надеюсь, вы выкроите пару дней и останетесь погостить? — Матушка, как и всегда, была гостеприимна.

— Премного благодарен, лия Шанталь. Почту за честь!

— Я уже распорядилась, чтобы для вас подготовили одну из гостевых комнат. Желаете отдохнуть с дороги? Фредерик вас проводит.

— Лия Шанталь, не сочтите за дерзость, но, если это возможно, я бы хотел совершить небольшую прогулку по саду.

— В таком случае позвольте сопровождать вас. Дорогой? — последнее обращение уже относилось к отцу.

— Конечно, Ринея, идите. Мне все равно надо поговорить с дочерью.

— Тар, — поклон отцу. — Лия, — поклон мне, и льер Сельтор, предложив тарисе Озерской руку, отправился на знакомство с парком.

— В кабинет? — спросил папа, глядя вслед удаляющейся паре.

— Может, на веранду? Заодно чай попьем.

— Как пожелаешь. Фредерик, распорядись, чтобы подали чай. И напомни повару про сюрприз…

Выслушав распоряжения, дворецкий исчез, а мы с отцом отправились на веранду. Стоило стеклянной двери захлопнуться за нашими спинами, как папа привлек к себе и, поцеловав в макушку, счастливо произнес:

— Вот ты и вернулась, моя Снежинка.

— Прости, что доставила столько хлопот.

— Хлопот, Армель?

Подняв голову, посмотрела в голубые глаза отца, отмечая в них бушующее море эмоций. Как же ему было страшно… И страх этот добавил седых волос в некогда темную шевелюру. Лучиками морщин разрисовал лицо, темными разводами запечатлев усталость. Бедный мой папочка.

— Зачем, родная? Почему ты пошла с ним?

— Ради вас с мамой.

— Армель!

— Что, отец? Неужели ты думаешь, что я смогла бы спокойно спать с мыслью, что на ваши жизни в любой момент могут устроить покушение?

— Снежинка, это родители должны защищать свое чадо, а не наоборот.

— Папуль, ты меня и так оберегал, как мог.

— Видимо, недостаточно хорошо. Жаль, что время не повернуть вспять. Лично бы убил этого мерзавца!

— Папочка, он ничего мне не сделал. Почти ничего…

— Расскажешь? Только сначала попьем чай…