Драгорн - том IV

Отобедав, народ продолжил собираться, я вышел во двор, связавшись по рации со Степаном. Объяснил ему суть проблемы, на что тот усмехнулся. По приезду в город, арендуем самолет, кого там перевозит княжеский клан, никого не касается. Вопрос снят, а вот с тем, что набирается много вещей, надо что-то делать. Предупредил же, ничего особо не брать, всем обеспечим. Но разве женщины могут оставить, по их мнению, что-то нужное? Хорошо хоть Микуле, как он сказал, брать нечего, подхватил рюкзачок и готов.

По самому дому и хозяйству, потом в поселке все решат. Пришлют сюда людей. Здесь же скот остается, огород, да и много всяких заготовок. Не пропадет, перенесут в поселение. Конечно, им жалко, все своими руками создано, тяжелым трудом. Женщины даже всплакнули, ведь когда пришли в это место, ничего кроме самой поляны не было.

Ну вот наконец, собрались, нагрузились скарбом по полной. Я тоже взвалил на себя рюкзак. К вечеру будем на месте, если только в поселке нас не задержат, надеюсь, проскочим по-быстрому.

Пока шли, я беседовал с ребятами. Вернее, они меня обо всем расспрашивали. Их интересовало, как мы живем, сколько народу, что делаем, как развиваем дар, вопросов было много. Они же никогда нигде не были, из тайги не выезжали, представляю, какая масса новых впечатлений у них появится. За разговором даже не заметил, как подошли к забору, откуда выходили с Микулой. Тот, скинув с плеча мешок, положил его у калитки, попросив всех обождать. Вначале должен доложить старейшинам. По их канонам ушедшие не могут сами войти, пока не будет разрешения.

Он скрылся за дверью, а мне стало нехорошо, волнительные чувства начали захлестывать. Представляю, что начнется после того, как известит обо мне, вернее о том, что я и есть Громовержец! Ждать пришлось минут двадцать, прежде чем мы услышали шум с той стороны забора. Похоже, весь поселок спешил к этому месту. У меня даже ладошки вспотели, и ведь ничего не поделаешь, не сбежишь, а очень хочется.

Дверь не открылась, а распахнулась! Увидев меня, три старейшины склонились в поклоне. За ними все остальные, черт, да там человек сто, от мала до велика. Похоже, люди бежали, чтобы успеть первыми меня встретить, некоторые пытаются отдышаться.

— Освяти своими стопами землю нашу, посланник Бога отца! — старцы вновь поклонились, приглашая войти.

— И вы входите, избранники Громовержца, — произнес второй старейшина.

Подхватив вещи, мы вошли в поселок.

— Прости, что не признали, хоть и явил нам чудеса. Слепы оказались в гордыне своей, нет нам прощения, — произнес третий.

Вся толпа вновь склонилась. Вот и что ответить, меня вообще всего трясет, не по себе ужасно.

— Не сержусь я на вас, с чего вы так решили? — придется играть эту роль. — Иначе не пришел бы сюда и не стал бы никого лечить.

— Горит в душах наших Огонь Сварожий, Огонь Веры Праведной, Святой Божий. — Все три старца вознесли руки к небесам. — Посему с Тобой мы всегда едины, в Триглаве Великом объединены. Благодарим, что явил посланника своего, дабы утвердились в вере своей. Будь благословен, Перуне, вождь наш от века до века! И веди ко Славе Трисветлой!

— Веди нас ко Славе Трисветлой! — Повторила хором толпа.

Народ окружил нас, кто-то подхватил вещи, старейшины, приняв важный вид, повели всех в поселок. Откуда-то у них в руках оказались посохи, которых минуту назад не было. Ну и натворил же я дел, дед будет в шоке, а может не говорить ему, что здесь произошло? Ну да, не скажешь, как же! Все равно выпытает, он меня насквозь видит. Охренеть просто, мне еще с ребятами в усадьбе объясняться. Мирослав точно подкалывать начнет, что роль посланника Бога на себя примерил.

Мы вышли на центральную площадь. Интересно, а сколько всего народу живет в общине? Что-то больно большая толпа собралась. После всяких приветственных речей, мне удалось настоять на том, что мы не можем задержаться на несколько дней, нам надо идти. Но от праздничного обеда в мою честь отвертеться не удалось. Жаль, девочка, которую излечил, будет спать до завтра, хотелось поговорить с ней, да не получится.

Праздничный обед получился на славу, продлился больше двух часов. За это время Микула порешал все вопросы с хозяйством изгоев, да и сам собрался.

Отпускать меня не хотели, но я настоял на своем. Перед тем как покинуть поселок, зашел, проведал вылеченного волка и девочку. Зверь, завидев меня, как собака стал ласкаться, помахивая хвостом. Анисья даже прижалась ко мне, поблагодарив за излечение ее друга.

Большая толпа вышла провожать нас за ворота поселка. Каждый хотел всучить мне подарок или гостинец на дорожку, только пришлось отказываться, просто не донести. У матери Маруны все-таки взял пятикилограммовый бочонок дикого меда, как и мешочка таежного сбора, дед обожает подобный напиток. Обернусь Драгорном, донесу.

Вот и куда я так спешу? Мог бы действительно задержаться, переночевать, судя по времени, в лагерь придем только к сумеркам. Поступок не совсем правильный, но назад не повернешь.