Драго. Том 1

К сообщению прилагалась карта с координатами и подтвержденным пропуском в ее виллу на побережье.

– Kur-r-rwa… – вырвалось у меня в сердцах. При этом почувствовал, как внутри появляется холодный ком плохого предчувствия. Очень плохого.

«Еду», – написал я в ответ, тут же закрывая мессенджер.

– Так, дальше без меня, – это уже поднимаясь и осматривая собравшихся. – В случае проблем действуйте по обстоятельствам. Войцех главный по нелегалу, дядюшка Абрам по легальному. Я надолго, когда буду, не знаю, если не вернусь, считайте свой дозор законченным, хватайте деньги и рвите когти, – скороговоркой произнес я, выскакивая из комнаты.

В холле меня ждал Патрик. Едва я появился, он цепко посмотрел на меня, намереваясь встать.

– Позже, – махнув рукой, крикнул я ирландцу, выбегая на улицу.

Запрыгнув в Гелендваген, я, не теряя времени, выехал со двора, открыв ворота задним бампером. Уже на широкой улице развернулся и топнул по педали – так, что Гелик выбросил фонтаны сухой земли из-под колес, ускоряясь.

Пролетев по мусорным улицам Полигона, объехал по набережной Джанктаун и выехал на Альбрук-авеню – крупную улицу, так же как и проспект Бенсона, ведущую с севера на юг по всему острову. Только пролегающую не через центр острова, а вдоль западного побережья.

Превышая на все возможные деньги – держа максимальную, на самом пороге конфискации машины скорость, я проехал около двадцати километров, двигаясь вдоль белой, в утренней дымке, глади Мозамбикского пролива.

«Как ты?» – отстучал по пути сообщение для Николетты.

«Очень плохо».

Она домашняя и впечатлительная девочка. Но в словах и выражениях Николетта всегда сдержанна – даже когда до смерти боится. И если она пишет «очень плохо», значит, дела у нее действительно очень плохи.

«Держись, я скоро буду».

Съехав на развязке, с визгом резины входя в пологие, но довольно крутые повороты спускающихся к земле рукавов магистрали, оказался в очередном зеленом сеттльменте. Только уже западного берега. Вилла, на которой обосновалась Николетта, отличалась от виллы Доминики. Жилище Доминики – отдельный рукотворный утес, и на приличном удалении даже не видно соседей. Здесь же особняк был частью общего архитектурного ансамбля сеттльмента, созданного по лекалам древнеримских вилл. Конечно, с дороги особняки было предметно не рассмотреть – обзор закрывали зеленые изгороди, но общую картину района представить можно.

Именно здесь, в этом сеттльменте, находилась вилла Ричарда Уильямса, на которой корпораты из ТРТР расстреляли патрульных полицейских, когда пытались вынести ценные документы убитого главы филиала Некромикона на Занзибаре. Здесь же располагалась и вилла Николетты – практически по соседству с жилищем убитого Рыбкой Уильямса, кстати.

На территорию виллы Николетты едва не заехал вместе с воротами. Но это не Полигон, здесь так нельзя – не поймут. И, ожидая, пока передо мной раскроются автоматические створки, я нервно барабанил пальцами по рулю.

Ворота наконец открылись, и, высоко выбросив из-под колес гравий, гелик завез меня на частную закрытую территорию. Пролетев по аллее, я затормозил в самый последний момент – так, что заехал колесом на две ступени белого мрамора крыльца. Выскочив из машины, даже не закрывая дверь – понимая, что счет может идти на секунды, забежал внутрь.

Холл здесь был выполнен как атриум – с неглубоким бассейном посередине, окруженным белоснежными скульптурами. Сверху, в отверстие – предназначенное для стока дождевой воды, спускались лучи света, освещая плавающие в бассейне лепестки роз. Пробежав через атриум, открывая одну за другой все двери, я после некоторых блужданий нашел спальню.

Николетта была здесь. Когда ей стало плохо, она определенно собиралась ехать в башню Некромикона – на ней сейчас была полузастегнутая блузка от делового костюма. Юбка, пиджак, очки и аксессуары лежали у раскрытого гардероба. Сама Николетта лежала на полу и, похоже, уже в беспамятстве.

Аккуратно взяв девушку за плечо, я повернул ее и уложил на спину. Кожа у нее горячая, блузка мокрая от пота – хоть выжимай. Николетта уже постанывала в бреду, глаза ее закатились – веки чуть приоткрыты, так что видны только белки. Лоб и шею ее покрывали крупные бисеринки пота.

– Кurwа mаć! – в сердцах выругался я, когда увидел, что произошло.

Инклюз в кулоне девушки разрушился – крупный сапфир покрывали мелкие трещинки, а капля – чистой, сконцентрированной энергии Воды, из камня исчезла.

Чувствуя, как подрагивают руки, я на польском языке высказался о том, как мы растеряли все полимеры.

Что произошло – причину, почему инклюз разрушился, я не понимал. Вариантов несколько – либо давление силы Николетты было так велико, что сапфир разрушился, не выдержав нагрузки из-за ее психоэмоционального и физического напряжения, либо же сапфир изначально был с дефектом и в нем была заложена вероятность искусственной поломки.

Но это неважно.

Потому что девушка умирает.