Дозоры

– Конечно. Прорицатель говорит о том, что может случиться, – и будущее можно изменить. Пророк вещает истину. То, что неизбежно. Зачем знать неизбежное, Антон? Если неизбежное плохо, то не стоит расстраиваться раньше времени. А если хорошо – пусть лучше будет приятная неожиданность. Многие знания – многие печали. – Завулон посмотрел на сигарету в своих руках. – Бывай, Светлый…

Сигарета в его пальцах вспыхнула мрачным багровым пламенем. Огонь перекинулся на пальцы, пробежал по руке, охватил все тело. Завулон улыбнулся мне сквозь пламя – и исчез.

Только догорающая сигарета упала под ноги.

– Позер, – сказал я. – Фигляр… Самовлюбленный урод!

Демонстративный отказ Завулона от борьбы за мальчишку-пророка меня пугал. Быть может, это была всего лишь хорошая мина при плохой игре, но что-то подсказывало мне – Темный говорил то, что думал.

Что же это такое – сумеречная тварь?

Завулон говорил так, словно Гесер должен его прекрасно понимать. Значит, Гесер знает…

Но спрашивать у шефа я, разумеется, ничего не стал. У Бориса Игнатьевича свое мнение о том, что нужно знать подчиненным для успешного выполнения своих обязанностей.

Закончилось наше пребывание в квартире Толковых именно так, как я и предполагал. Мать мальчика была посажена в машину и в сопровождении Игоря, Алишера и Жермензона отправлена в аэропорт – лететь регулярным рейсом в Барселону и отдыхать на курорте. Матерью она явно была хорошей, судя по тому, что Семену потребовалось два внушения шестого уровня, чтобы убедить ее оставить ребенка на наше попечение, а самой отдыхать на каталонских пляжах. Ну а для нас Гесер открыл портал прямо в офис Дозора.

И даже инициировал мальчика лично, прямо во время перехода сквозь сумрак. Можно было бы сказать, что это большая честь, не будь мальчик настоящим пророком.

Комнаты для проживания расположены в офисе, в полуподвале. Выбор оправданный – реально там мало кто живет, обычно в них ночуют дежурные или останавливаются приехавшие в командировку иногородние Иные.

Ниже есть еще несколько этажей – начиная от хранилища артефактов и архивов и кончая камерами предварительного заключения. Но это уже другая история, туда ведет другая лестница, и вообще так просто туда не спуститься.

Кеше выделили комнату, которую обычно занимали некурящие. Приволокли туда огромный плоский телевизор, две игровые приставки, кучу дисков и два мешка игрушек, закупленных в ближайшем «Детском мире». Судя по всему, покупать игрушки послали бездетного сотрудника, иначе в этой горе не соседствовали бы плюшевые зверюшки, конструкторы «Лего», радиоуправляемые машинки и вертолеты, игры-бродилки, в которые можно играть только компанией, и развивающие деревянные игрушки для малышей младшего детсадовского возраста. Кеша, уперев руки в упитанные бока, взирал на эти развалы с легким испугом.

– Семен, ты уж проследи, чтобы кормил его кто-то семейный, имеющий детей, – попросил я. – И желательно, чтобы ребенок у него был моложе ста лет. А то мальчику принесут шашлык, пиво и копченую колбасу.

– Пиво ему рано, это я понимаю, – кивнул Семен. – А колбаса и шашлык чем плохи? Помню, в гражданскую дело было, подобрал я на вокзале беспризорника – Светлый Иной оказался. Ты его знаешь, кстати, это… ну, не важно. Худющий был! Так вот, месяц его колбасой откармливал! На Украине дело было, хорошую там колбаску делают… жареную…

– Понял, проехали, – кивнул я. – Тогда точно попроси кого-то из женщин заняться мальчиком. Ладно?

– Попрошу, – усмехнулся Семен. – Только до ужина ему далеко, шеф пожелал немедленно заняться с мальчиком азами магии.

Я пожал плечами. К чему такая спешка? Ребенок теперь под охраной всего Ночного Дозора. Разберемся помаленьку, на что он способен…

– Пойду, – сказал я Семену. – Заберу своих, и домой. Светлана борщ обещала.

– Борщ – это замечательно! – расплылся в улыбке Семен. – А я, пожалуй, в столовку. И сам поем, и повариху попрошу что-нибудь для мальчонки сварганить.

Поварихой у нас была тетка лет сорока, как Иная – слабенькая, но повариха замечательная. Еда в нашей столовой уступала блюдам из мишленовских ресторанов только ценой.

– Вот это хорошая идея! – одобрил я.

В машине Надька тарахтела без умолку. Во-первых, ее восхитил открытый Гесером портал. Вообще-то она и сама умела открывать порталы, но ей это было строжайше запрещено, к тому же портал Гесера, на ее взгляд, чем-то отличался. Какой-то «тонкоэнергетической структурой» и «личной избирательностью». В общем, на его открытие Гесер тратил на порядок меньше сил, а пройти через портал мог только тот, кому это было разрешено.

Во-вторых, Наде было очень жалко мальчика-пророка. Жалко, что он живет с мамой, но без папы. Жалко, что не поехал на море. Жалко, что без мамы в скучном офисе… хотя игрушки ему интересные притащили, можно будет вертолетик попросить на поиграться? Жалко, что он толстый и неспортивный, над ним, наверное, все в школе смеются.

В-третьих, Надя очень гордилась, что подала самому Гесеру правильный совет. Нет, прямо она не хвасталась, но то и дело возвращалась к этому моменту…