Дозоры

– До сорока, – согласился Максим. Посмотрел на Темных, но те не вмешивались, справедливо полагая, что судьба оборотня не стоит спора.

– Освободить подсудимую из-под стражи…

Перед бледной испуганной девчонкой распахнули дверь. Она бросилась прочь, счастливая и еще не понимающая, что, в сущности, ее все-таки казнили. Сорок лет – очень большой срок для оборотня, берущего силу лишь из человеческих жизней. Она успеет одряхлеть, а возможно, и умереть, не имея возможности противостоять надвигающейся старости.

– Дело третье. Нападение на Иного, Темного, сотрудниками Ночного Дозора. Ввиду отсутствия потерпевшего суд считает уместным провести перекрестный допрос уцелевших виновных и руководства Ночного Дозора, допустившего несанкционированное применение силы против Иного, Темного. Все протесты со стороны Светлых заранее отклоняются.

Гесер поморщился; Завулон позволил себе сдержанно улыбнуться.

Светлана Назарова, Светлая волшебница, обеспокоенно взглянула на часики. Она нервничала из-за опоздания Антона Городецкого, Светлого мага.

– Может быть, целесообразнее установить причину отсутствия троих приглашенных? – осторожно спросил Гесер, невольно подхватывая официальность речи у судей. – Поверьте, я вовсе не пытаюсь выиграть время. Меня тревожит отсутствие сотрудника Ночного Дозора и одного из главных возмутителей спокойствия последних недель.

Инквизиторы переглянулись, словно беззвучно принимая общее решение.

– Инквизиция не возражает, – бесстрастно сказал Максим. – Разрешается необходимое магическое воздействие.

Наблюдатели от Инквизиции качнули балахонами, перемещая охранные амулеты. Может быть, поэтому они и носят балахоны, чтобы никто не мог видеть, как они работают с амулетами и с какими именно амулетами? У Инквизиции свои методы, свои законы и свое оружие…

В воздухе развернулся наблюдательный шар. Серая мгла, пронизанная извилистыми линиями. Большая часть из них исчезла, остались лишь три.

Три нити судеб, сошедшиеся недавно в одной точке. Одна нить поблекшая, еле тлеет. Иной ранен…

– Это Шагрон, – выдохнул сложивший с себя полномочия заместителя шефа Темный маг Эдгар. – Это же Шагрон!

Две другие нити разошлись, но вот-вот должны были встретиться – прямо перед зданием Университета.

Стычка. Снова стычка Темных и Светлых, и снова жертва. Пока еще не смертельная.

– Ночной Дозор просит Инквизицию вмешаться! – рявкнул Гесер. – Максим, Оскар, Рауль, они же поубивают один другого!

Сказать «друг друга» Гесер, конечно же, не решился.

Рядом с шефом Ночного Дозора встала женщина – Иная, Ольга, недавно вновь обретшая способности волшебницы, причем очень сильной, поэтому утратившая право на фамилию, но еще не получившая право на сумеречное имя. Она коснулась локтя Гесера и вопросительно посмотрела на судей.

Светлана побледнела – казалось, ее лицо стало восковым.

Темные молчали. Завулон задумчиво почесывал кончик носа.

– Трибунал запрещает вмешательство, – сухо объявил один из судей.

– Почему? – бессильно спросила Светлана. Она попыталась подняться из легкого плетеного креслица, но у нее не хватило сил. Физических сил. Настоящая сила, магическая, сила Иной, Светлой волшебницы, непроизвольно начала закручиваться вокруг Светланы в тугую объемную спираль.

Иные в гневе и вообще в экстремальных ситуациях, как и люди, зачастую сильнее самих себя спокойных.

– Почему? – Голос Светланы звенел. – Везде, где появлялся этот Темный, потом умирали Иные или люди. Он убийца! Вы позволите ему убивать и дальше?

Судья оставался невозмутимым.

– Виталий Рогоза, Иной, Темный, за время пребывания в Москве ни разу не нарушил ни единого уложения Договора и ни разу не превысил пределов допустимой обороны. Он чист перед Инквизицией. Мы не имеем никакого основания вмешиваться.

– Когда основания появятся, будет уже поздно! – резко сказал Гесер.

Инквизитор лишь пожал плечами.

– Он будет мстить за Шагрона, – негромко сказал кто-то из Светлых и закашлялся.

Двое магов – Светлый и Темный – приближались ко входу в здание МГУ, и по мере того как между ними таяло расстояние, у всех присутствующих на Трибунале крепла уверенность, что в башенку поднимется только один из них.

Вот только кто?

Не знаю уж зачем, но из машины я вышел метров за триста до входа в университетский корпус. Я видел над зданием мельтешение цветных пятен, лучей и объемных фигур; я чувствовал, что некая непонятная мне сила сдерживает обычную высшую магию, не позволяет ею воспользоваться. И еще чувствовал, что там, на самой верхотуре, откуда начинает расти острый шпиль московского небоскреба, набухает светло-серое облако, ассоциирующееся у меня с бомбой замедленного действия.

Оглядевшись, я зашагал по тротуару. По идее, мне следовало торопиться, но шел я в среднем темпе. Так, наверное, было нужно.

Только не спрашивайте – кому?

Плейер сочился очередной мелодией; она мне не понравилась, и я на ощупь коснулся скип-сенсора. Что на этот раз?