Дозоры

– Можно! – легко согласился Игорь.

И ударил по струнам, с ходу задав бодрый ритм и запев незатейливые слова про «самый-самый лучший в мире лагерь песен и друзей».

Во, это то, что им надо! Уже со второго куплета все стали подтягивать, потому что угадать следующее слово труда не составляло. Припев про море, куда надо бегать купаться непременно с вожатым, потому что он тоже «любит брызги и песок», вопили с особым воодушевлением. Все были довольны, даже Галина и ее девочки-подростки. В какой-то момент Игорь пропел про найденный на берегу «камень с дырочкой внутри»… как будто можно представить камень с дырочкой снаружи. Я заметила, что многие потянулись к болтающимся на шее камешкам.

Это же надо! Верноподданные куриного бога! Может быть, в «Артеке» есть специальная должность – производитель камешков с дырочками? Сидит небритый пьяный мужик в мастерской, с утра до ночи сверлит в камнях дырочки, а вечером разбрасывает их по пляжу – на радость детворе?

Если нет, то это явная недоработка!

Игорь казался столь же веселым, как детвора. И песню пел с энтузиазмом, вот только… Весь этот энтузиазм был для детей. Игорь их развлекал. Веселил. А ему самому от песни было ни жарко, ни холодно.

Я расслабилась.

По меньшей мере я ему симпатична.

И он мне – тоже…

Игорь спел еще пару песен. Потом гитарой овладела Галина. Насильно овладела – инструмент сопротивлялся, как мог, напрочь отказывался издавать приличные звуки, но вожатая все-таки спела «Возьмемся за руки, друзья» и очередную пионерскую песенку. Даже мальчик из четвертого отряда, которому едва хватало силенок зажимать тугие металлические струны, и тот играл приличнее.

Потом Игорь хлопнул в ладоши.

– Так! Костер тушим и на ужин!

Откуда-то притащили два ведра с водой, и он принялся заливать догорающие угли.

Я постояла, наблюдая за его скупыми, отточенными движениями. Игорь словно всю жизнь тем занимался, что тушил костры. Наверное, он все делает так – и играет на гитаре, и тушит костры, и работает на компьютере, и ласкает женщин. Четко, аккуратно. Надежно. С полной гарантией.

От углей валил горячий белый пар. Дети разбежались в стороны. И вдруг, не прекращая заливать огонь, Игорь спросил:

– А ты любишь купаться ночью, Алиса?

Я вздрогнула.

– Да.

– Я тоже. К часу дети угомонятся, а я пойду купаться на пляж, туда, где утром были. Если хочешь – приходи.

На миг я растерялась. Какое забытое ощущение! Не я снимаю мужчину, а он – меня!

Игорь выплеснул остатки воды на кострище, посмотрел на меня. Улыбнулся:

– Я буду очень рад, если ты придешь. Только… не пойми меня неправильно.

– Мне кажется, я тебя правильно понимаю, – ответила я.

– Придешь?

Очень хотелось ответить «нет». Просто чтобы его раззадорить. Но это глупо, в конце концов, отказывать себе в удовольствии ради мимолетной насмешки.

– Скорее всего, – ответила я.

– Я буду ждать, – спокойно ответил Игорь. – Пойдем? Стакан ряженки – очень полезно на ночь для усталых вожатых. Гарантирует крепкий и здоровый сон.

Улыбка у него была замечательная.

Отбой в «Артеке» наступает в половине одиннадцатого вечера.

Торжественно пропели в репродукторах горны, мягкий женский голос пожелал всем спокойной ночи. Я стояла перед зеркалом, глядела в собственное отражение и пыталась понять, что же со мной происходит?

Влюбилась?

Да нет, не может быть! Я люблю Завулона. Я люблю самого великого Темного мага Москвы! Одного из тех немногих, кто реально правит судьбами мира. И что по сравнению с ним обычный человек? Пусть даже симпатичный, пусть даже с красивой фигурой, пусть даже с этой дурацкой надежностью, что так и прет из него при каждом движении? Обычный самец человеческой породы. С обычными мыслишками самцов. Очень даже неплохо для курортного приключения, но не более того!

Ну не могу же я действительно в него влюбиться?

В сумочке звякнул телефон, и я вздрогнула. Мама? Вряд ли, она до ужаса бережлива и никогда не звонит мне на мобильный.

Я достала трубку и приняла вызов.

– Здравствуй, Алиса.

Голос Завулона был усталый. Ласковый и усталый, словно он едва нашел силы на звонок, но все-таки никак не мог не позвонить…

– Здравствуй, – прошептала я.

– Ты тревожишься, я чувствую. Что случилось с тобой, девочка моя?

От него ничего не скроешь. Завулон знает все… во всяком случае, все, что хочет знать.

– Я собираюсь завести себе дружка на месяц… – выдохнула я в трубку.

– И что же? – Завулон казался озадаченным. – Алиса… я не ревную тебя к твоей собаке. И к человечку, который станет тебя развлекать, тоже ревновать не собираюсь.

– У меня нет собаки, – угрюмо ответила я.

Завулон засмеялся, и все дурацкие мысли у меня куда-то вылетели.

– Ну и хорошо! Меня не волнует, есть ли у тебя собака. Меня не волнует, есть ли у тебя любовник из числа людей. Успокойся, малышка. Отдыхай. Набирайся сил. Развлекайся, как тебе угодно. Хоть весь «Артек» соврати вместе с пионерами и дедками-сантехниками. Глупая…

– Я веду себя как человек, да? – Меня охватил стыд.

– Ничего страшного. Это ненадолго, Алиса. Набирайся сил… только… – Завулон на миг замолчал. – Ладно. Пустое.

– Нет, ты скажи! – Я снова напряглась.