Дожить до вчера. Рейд «попаданцев»

«А если по-честному, то немногие из нас так вросли в войну, как Тоха, — подумал Александр, глядя в спину подчиненному и другу. — И хамства дембельского в меру, и инициативы, и, если так в данном случае сказать можно, чуткости душевной. Песенки его, что уж тут скромничать, помогли хорошо. Да и помогают… А ведь раньше стеснялся, только в хоре рот открывал да после пары стаканчиков… Забавно все-таки, как передовая людей меняет. Хотя какая, к чертям, передовая? До „передка“ нам как до луны! Впрочем, если о переменах, то я и сам хорош, млин. Сейчас и вспомнить-то смешно о первых днях. С мостом у Боублей, тем, самым первым, лопухнулся так, что и сказать кому стыдно. Формулы-то саперные за давностью лет из головы выветрились, да и привык по службе с „ленточками“ пластита больше дело иметь и со всякими вкусностями из арсенала спецов конца двадцатого века, так что заряд в тот раз рассчитал не совсем верно. Точнее, совсем не верно. Красиво, конечно, когда досточки по округе, словно птицы, летают, но килограммов пять лишних как минимум тогда истратили. Но всего не упомнишь, тем более что и специализация в группе была другая. Это только в американском кино крутой спецназовец и „Боинг“ стотонный может без треволнений и посторонних советов мягонько посадить, и завод в щебень разнести, использовав пяток ручных гранат, и Брюса Ли на ринге запинать. В жизни так не бывает — у каждого свой конек. Слава КПСС — у нас уже свои таланты подрастают. Причем именно подрастают, а не на советских заготовках живут, вроде нас со Старым. Антошка, несмотря на внешнюю безалаберность, в неплохого штурмовика вырос, причем что руки, что ноги, что голова не из задницы растут. Ну, ноги… откуда положено, оттуда и растут… Алик тоже раздухарился — хоть сейчас аналитиком в штаб дивизии сажай, а то и армейский… Да и „местные“, стоит признать, стадию слаживания уже прошли…»

— Что тут стряслось? — Бродяга нарисовался на удивление быстро.

— Местного обходчика добыли.

— Решил все-таки за «железку» взяться?

— Ну не все же курортничать! Да и сам про первую заповедь командира помнить должен.

— Я, Саш, и не спорю. Что Тотен про обстановку говорит?

— Муть и туман. По срокам Гудериан вроде на юга податься должен, а из имеющихся данных хрен поймешь. Да и Гитлер от огорчения мог ту директиву не подписать, а торжественно от нее погребальный костер Генриха запалить.

— Ну, костер мы ему так и так устроили.

— Это точно, — Куропаткин усмехнулся. — Но на охоту сходить охота! Что по поводу местного «бугра» сказать можешь?

— Сука он редкостная. Немцев обожает до визга и мокрых штанишек. Городской, не местный. Какие у него завязки в райцентре есть, сказать пока не могу — всего день стоим.

— Ну, значит, надо и на эту тему железнодорожника этого поспрошать.

— Обязательно! Зови давай! — И Шура-два подвинул стул так, чтобы лицо человека, которого на него посадят, было как следует освещено лучами яркого летнего солнца.

Глава 10