Дожить до вчера. Рейд «попаданцев»

Пусть ярость благородная
вскипает, как волна.
Идет война народная,
Священная война!

— Яша, — облизнув внезапно пересохшие губы, попросил Павел, — дай-ка мне песенник.

Серебрянский от неожиданности мотнул головой — очевидно, песня захватила и его, — молча расстегнул портфель и достал «черную тетрадь». Нет, обложка не поменялась, просто так посчитали более красивым, что ли. И теперь в группе эти два документа сокращенно называли «СТ» и «ЧТ».

На память начальник Особой группы никогда не жаловался и нужную страницу отыскал за пару секунд.

— Вот, полюбуйся! — Раскрытая тетрадь вернулась к Серебрянскому.

— И что? — пробежав глазами текст, спросил Яков. — Вот тебе песня, — кивок в сторону хора, — а вот слова! В чем несоответствие-то?

— Яш, ты бы не спорил, пока не дослушаешь. Вспомни, ты эту песню по радио слышал?

— Нет.

— И я тоже. Значит, новая она, иначе такую вещь давно бы крутили. Пойдем у руководителя певцов спросим! Как его там? Капельмейстер, что ли? — И, пресекая всяческие возражения, Судоплатов зашагал через площадь, постепенно освобождавшуюся от народа. Колонны бойцов уже выходили на перроны, а вслед за ними потянулись и провожающие.

Так получилось, что в своих расчетах он ошибся — оркестр, на который он обратил внимание вначале, за все время так и не притронулся к инструментам, а хор расположился совсем в другой стороне — точно через площадь, между зданием вокзала и бывшей пересыльной тюрьмой. К капельмейстеру они подошли практически сразу после окончания песни, как раз в тот момент, когда грянули трубы оркестра.

— Товарищ старший лейтенант! Уделите нам пару минут!

— Да, конечно, товарищ старший майор! — Если руководитель хора и удивился вниманию высоких чинов из НКВД, то вида не показал.

— Что это за песня? Давно написана?

— Да с конца июня исполняем. А что?

— Точно только два месяца назад появилась? — наседал Судоплатов.

— Конечно! — лейтенант даже всплеснул руками. — Ее же Александр Васильевич и написал! Мы вообще без нот разучивали, точнее — с доски себе в тетрадки переписывали. Текст он в «Красной Звезде» нашел, а музыка его, можете не сомневаться.

— А кто такой Александр Васильевич?

Музыкант чуть не задохнулся от возмущения:

— Как? Да это же наш руководитель, орденоносец и краснознаменец товарищ Александров!

— Спасибо вам, товарищ лейтенант! — поблагодарил старшего лейтенанта вместо Павла Серебрянский и, аккуратно взяв начальника за рукав, повлек его назад, к машине.

— Занятненько, Паша, занятненько… — пройдя с десяток метров, сообщил он. — И что, у тебя есть хоть какие-нибудь сомнения, стоит парней вытаскивать или нет?

Можайское шоссе, Московская область. 22 августа 1941 года. 14:27.

— Все-таки, Коба, почему ты не хочешь признать, что это наши люди уничтожили Гиммлера? — Человек, спросивший это, был одним из немногих, кто имел право на такое обращение к вождю.

— А ты, Вячеслав, как нарком и дипломат, можешь предсказать реакцию союзников на подобное сообщение? С вероятностью ну хотя бы в семьдесят пять процентов?

— По некоторым признакам, англичане уже знают. А реакция… Мне кажется, она будет положительной.

— Эти все знают, да мало понимают. — Сталин отложил ручку и повернулся к Молотову. Тот сидел практически за спиной, и говорить было неудобно. — И мне ли тебе объяснять — догадки и слухи к делу не подошьешь. Кстати, их мнение меня сейчас заботит очень мало. Они сами на ладан дышат. Хоть и пыжатся. Если бы Гитлер не напал на нас, то танки Гудериана сейчас катались бы по зеленым полям какого-нибудь Вэссекса. А вот что сейчас думают за океаном — задачка поинтереснее. Единственный независимый игрок остался. И что у него в рукаве — вопрос вопросов. И кроме их президента, там хватает и других сил. Причем многие открыто стоят на стороне фашистов. Да, нейтралитет они держат своеобразный, вроде как шведы по отношению к Германии, только наоборот. Хотя есть информация, что скрытая торговля ведется. Подставные компании и все такое прочее. И не забывай про деловые интересы! Тот же «Опель» ведь американцам принадлежит, а заводы этой компании чуть ли не половину армейских грузовиков у фашистов делают, если разведка, конечно, нас не обманывает…

— Ты считаешь, что без доказательств нам не поверят?