Дожить до утра

— Н-да-а… — выдохнула Ксюша вслух, минуя арку проходного двора. — Видно, не все так просто во всей этой истории…

Но если Макс делал ставку на свои угрозы, значит, он совершенно не знал женщин. Редко какая женщина устоит перед соблазном показать нос мужику. А если к тому же этот самый мужик ей донельзя неприятен, то тут уж сам бог велел засучить рукава.

Стоп! Ксюша остановилась как вкопанная и удивленно огляделась. Все вроде бы как и прежде. Тот же самый двор. Те же самые качели, скамеечки и песочницы. Даже пес у подъезда лежит в той же самой позе, что и два часа назад. Но она со всей ответственностью могла заявить: для нее что-то незримо изменилось. Что-то сдвинулось с какой-то мертвой точки, начав новый отсчет времени.

Да, да, да! Как же она сразу не догадалась?! События последних недель усиленно подталкивали ее к этому. Пусть она отчаянно сопротивлялась. Пусть изо всех сил цеплялась за жизненную бессодержательность, в которой прожила последние два года. Но все же осторожно, мелкими шажками, подсознательно она начала двигаться в направлении света, забрезжившего на горизонте. И пускай такой, какой она была прежде, ей уже не стать, но и та, что жила в ней все это время, потихоньку умирала…

— Ну что же, господа! — промурлыкала Ксения себе под нос, чувствуя, как в ней просыпалось что-то удивительное. — Мы еще повоюем! И чудится мне, что напрасно вы разбудили спящую красавицу. Ох, напрасно…

Остаток дня прошел у нее в каком-то горячечном угаре. Она перетряхивала чемоданы, которые ей доставили сюда от Виктора и которые до сих пор стояли неразобранными в углу комнаты. Вывешивала на плечики платья, блузки, джемпера. И поскольку разместиться в ее маленьком скрипучем шкафу такое количество одежды не могло, она, вооружившись молотком, утыкала все стены гвоздями. К одиннадцати часам ночи ее комната представляла собой мини-примерочную ее бывшего ателье.

Оглядев все, Ксения осталась довольна результатом трудов своих. Предстояло еще быстренько прибраться, принять душ и уснуть. Последнего ей хотелось особенно остро. И не потому, что чувствовала усталость или утомление от волнующих хлопот сегодняшнего дня, а скорее из-за того, что мечтала проснуться наутро другим человеком. Сумевшим наконец-то разобраться в мучительных изгибах жизненного пути и расставить все по своим местам.

Приятная дремота уже почти окутала ее, когда с улицы раздались душераздирающие крики. Подпрыгнув на кровати, словно от удара током, и стараясь приглушить неистовые удары сердца, Ксюша схватила махровый халат, укуталась в него и выскочила в коридор.

— Нинка, что там случилось? — спросила она, влетев на кухню и увидев соседку, прилепившуюся к форточке.

— Дерется кто-то, — отчего-то шепотом ответила та, развернувшись на подоконнике. — Кажется, соседа нашего бьют…

— Которого? — Ксюша отодвинула плечом соседку и прильнула к стеклу.

— Димку, по-моему, — не повышая голоса, уже более уверенно отозвалась Нина. — Его джинсы мелькают. Ой, Ксюха! Его на землю свалили! Ногами бьют! Вот сволочи! Их трое, а он один!..

Тут уж и Ксения смогла рассмотреть дерущихся в свете подъездного фонаря. Трое здоровенных парней метелили ногами лежащего на земле парня, сопровождая каждый из ударов сочными хлесткими выражениями. Избиваемый почти не шевелился. Прикрыв голову руками и подогнув колени к подбородку, он лишь сильно стонал, совершенно не делая попытки оказать сопротивление или просто-напросто убежать.

— А ну-ка уйди! — потребовала Ксения и, дождавшись, когда Нинка освободит ей подоконник, зычно крикнула в форточку: — А ну, разошлись! Быстро, я сказала!

Один из парней оглянулся на крик, но, никак не прореагировав, вновь ударил лежащего на земле.

— Ксюха! Убьют ведь малого! — запричитала Нинка за ее спиной. — Сделай что-нибудь!

— Милицию надо вызвать, хотя она пока приедет… — прибежала на крик пожилая соседка. — А то и правда убьют. Отца убили и его теперь тоже…

— Говнюк он… — как-то неуверенно начала Ксюша, сползая с подоконника и мучительно борясь с желанием выбежать на улицу.

— Да ладно тебе! — осуждающе ткнула ее пальцем в спину Нинка. — Пацан он еще! Отец, хоть и алкаш был, все же додумался в комнату его прописать. А мамаша так вообще…

— А что мамаша? — уже по пути в свою комнату поинтересовалась Ксения.

— А то! У меня подруга с ней на одной лестничной клетке живет. Говорит, что стерва первостатейная. Пацана еще ребенком из дома выгоняла. Он и слонялся по округе, подрабатывал где мог, пока мамаша с мужиками развлекалась…

Нинка еще что-то говорила, но Ксюша ее уже не слышала. Плотно прикрыв за собой дверь своей комнаты, она подлетела к окну, одернула шторы и запустила руку в глубокую выемку за батареей. Тайник словно для нее был кем-то сооружен, представляя собой выщербленный донельзя кирпич в стене, надежно прикрытый чугунной гармошкой.

— Ну что? Идешь? — К Нинке и седовласой соседке присоединилась Оксана, и теперь все трое сверлили ее взглядами.

— Пойду схожу… Посмотрю… — туманно ответила Ксюша, держа руки в карманах пушистого халата. — Кто со мной?